Стены залы для собраний замка Талиесина, тёмными лесами уходили в вверх, прячась в тенях деревянных перекрытий. Факелы могли осветить только небольшое пространство вокруг стола, где угощал своих гостей друид.
Наблюдая за ними, он примечал каждый их взгляд и жест. И то, что показал ему оракул огама, становилось всё очевиднее. И то, как двигался Дей, его тонкий голос и нежная кожа, без малейшего намёка на растительность. А главное то, как воин смотрит на юного поэта. Понятно, почему он прикрывает эту лож.
Ну что же, проверим это дарование. И Талиесин хлопнул в ладоши. Слуга внёс накрытый крышкой поднос и поставил перед Дейем.
— Это специальное блюдо для молодого дарования.
Дженивер-Дей подняла крышку. Маленькая мышка выскочила и заметалась по столу между тарелок.
Истошный женский визг. Прыжок на стул. И всё стало на свои места.
— Итак, моя дорогая леди. А теперь рассказывайте мне всё.
Рйан схватился за меч.
— А вы, её дружок, ещё успеете помахать оружием. Или вы откроете причины, побудившие вас на этот отчаянный поступок, и кто вы на самом деле, или я созываю домашних, и завтра же вас предадут костру. Твои стихи Дей, или как мне лучше вас называть?
— Дженивер, — поправляя растрепавшуюся одежду, представилась поэтесса и спрыгнула со стула.
— Твои стихи мне понравились, только поэтому я даю вам шанс, если будете искренними.
— Я действительно не знаю, кто мои родители. Я жила в посёлке возле храма Брайди
— Не стоит меня обманывать. Твой акцент явно говорит, что ты откуда-то из области Инисвитрина.
— Хорошо. Я жила возле храма в Инисвитрин.
— И снова ложь. Не похоже, чтобы твои руки часто стирали в холодной воде, и на пальцах нет следов порезов от кухонной работы.
— Я жрица Авалона, — Дженивер обречённо опустила голову.
— Вот так лучше.
— Моя подруга была выбрана Брайди на алтарь. А я пообещала ей, что напишу стихи, которые признают лучшими на состязании бардов.
— И из-за глупого обещания, ты решилась на верную смерть. Женский поступок, ничего не скажешь. Руководствуемся чувствами, но не логикой и знаниями. Ничего не скажешь. А ты, воин. Любовь? И ради того, чтобы запустить своего дракона ей под юбку, ты готов лишиться жизни? Один достоин другого. Вы отличная пара. Правда, с коротким сроком жизни. Не вижу смысла вам её продлевать.
— Она не только жрица, — выдохнул Рйан.
Талиесин и Джени с удивлением посмотрели на воина.
— Она друидесса.
— Такое заявление не должно быть голословно. Девушка сказала, что не знает своих родителей.
— Она нет. Но когда её принесла воды реки, в её пелёнках был медальон. Дженивер покажи его.
Жрица осторожно вытащила из-под одежды золотое украшение.
Чайка оставила яйцо в его постели. Боги дали ему знак ещё утром. Девочка, от которой он отказался много лет назад, выжила. Это воля богов. Но кроме воли богов, есть ещё земные законы. Верховный друид и бард не имеет права их нарушать. Он провозглашает закон на этих землях, и если он его нарушит, то рухнет всё.
Ей нельзя участвовать в состязании, но у него не поднимется рука отправить её на костёр.
Выбор. Каждое мгновение мы делаем выбор, от которого зависит будущее не только наше, но и других людей. Никогда не знаешь, как развернётся судьба.
Завтра молодые барды продолжат состязание. И будут соперничать в диалоге с самим Талиесином. Будет ли в этом участвовать жрица Авалона по воспитанию и друидесса по праву крови? Признает великий бард и маг при всех, что это женщина и его дочь и отдаст её в руки закона? Или сохранит тайну навечно?
Кто знает…
— Ты завёл ситуацию в тупик, — блёстки на платье Рогатой искрились в свете луны.
— Это ты заигралась, — бочонок мёда опрокинулся в огромную глотку Арнвна.
— Её убьют за нарушение законов.
— Её отец — маг и друид, он найдёт выход.
— Я не могу доверять друиду. Он сделает так, как лучше для него и его белых пройдох.
— Он её отец.
— Как много хороших отцов знает наше время?
— У мужчин свои задачи. А ты требуешь от них быть и женщинами и мужчинами одновременно.
— Если это дитя пойдёт под нож, я возненавижу тебя.
— Я и до этого как-то особо не замечал твоей любви и нежности. Дай шанс Талиесину проявить мудрость.
— Каждый раз, когда я даю шанс мужчинам, одна из моих жриц погибает.
— Кто же виноват, что твои жрицы влюбляются столь страстно, что бросаются в воды от любви.
— Хам!!! — Рогатая истерично заклубилась туманом и растворилась.
— Женщина. Богиня, а всё-таки женщина. Так и не дослушала.
Всю ночь во сне Дженивер спорили два голоса. Один утверждал, что мужчинам нельзя доверять ни в коем случае. А второй уговаривал, довериться отцу и возлюбленному.
Адэликс поднял светящегося жука и тот нервно задёргал лапками. Он играл с Грибницей в игру наподобие шахмат. Разница была в том, что фигурами были жуки, и они могли по своему желанию переползать с клетки на клетку, и это засчитывалось как ход. Поэтому игра зависела не только от уровня игрока, но и от его способности управлять своими жуками.
— Может вызвать дождь, когда её отправят на костёр?
— Тогда её утопят.
— Пусть река обмельчает.
— Её повесят. Вырежут сердце или отрежут голову. Они все равно найдут способ отнять у неё жизнь.
— А если ураган? Пусть он унесёт её в небо, а потом опустит где-нибудь в безопасном месте.
— Если откроется, что она женщина и участвовала в состязании бардов-мужчин, то все острова будут искать её с помощью огама. Будут подняты на ноги все медиумы, и ей не спрятаться даже в горах севера. За неё объявят награду, и человеческая жадность не даст ей покоя нигде.
— Может, отправить её за пределы островов?
— Друиды найдут её, куда бы она ни отправилась. Не рационально. И какое нам, собственно, дело до неё. Играй, а то вон, два твоих жука отправились в аут за пределы доски.
Copyright © Эжени МакКвин 2018
Читать дальше. Глава 31. Мужские речи.
Поделиться в соцсетях