Твои глаза серебряного цвета,
Достались в память о любви ужа и девы.
Ты полоза сестра, ты дочь богини Эгле.
Тебе досталась магия Кернаве
На воплощений долгие года.
К твои ногам любовь и жизнь сложила
Мужчины христианская душа.
Как память о долгах иного мира
Где между римским претором, египетским писцом
И жрицею любви так много было,
Что не развязать клубок за миг единый воплощенья.
Вперед читатель мой
Открой и для себя переплетенье
Кармического кружева любви
Прими мой дар — Трех Норн изящное творенье
И жизнь свою осознанно верши!
Солнце просвечивало сквозь доски сарая. Йеруна прижалась щекой к темному дереву пытаясь разглядеть, что ее могло ожидать в сегодняшнем дне.
До нее донесся запах жаренной рыбы и только тут девушка ощутила, как голодна.
Руки были свободны, но все еще болели от веревок.
Мешочек с рунами! — вот он. Под одеждой. Поможет ли ей магия Фрейи? Спросить ли волю богов?
Детские голоса и смех женщин раздавались где-то совсем рядом. Внезапно все стихло.
Дверь распахнулась. На фоне утренних лучей солнца в проеме стояла изящная высокая женщина. Белая рубаха до пола облегала ее точеную фигурку. Широкие бронзовые браслеты охватывали тонкие запястья. Две овальные броши в виде голов змеи на плечах удерживали с десяток тонких цепочек, которые при каждом ее движении шевелились как живые и звенели нанизанными на них амулетами внизу живота. Обшитая медными пластинками по краю шапка из тонкой шерсти отражала солнечный свет и казалось, что вокруг головы незнакомки сияет магический нимб.
-Кривс. Унге. — произнесла женщина и протянула открытые ладони
-Я Йеруна, вольная женщина севера, я не рабыня! — сказала склавинка, надеясь что ее возможно поймут.
-Ты говоришь на языке северян, мой дар моря. Моя мать Алва родом оттуда. Я Унге жрица кривс. — и женщина снова протянула открытые ладони.
-Я дочь белой ведьмы Хейд, вельва Фреи. — и раскрыла свои руки в ответ на приветствие, слегка склонив голову выказывая уважение коллеге по ремеслу.
-Вельва и пророчица. Моя мать тоже умела смотреть на рунах. А ты можешь?
Йеруна еще никому не смотрела волю богов по рунам. Признаться в своей неопытности? О нет!
-Могу. Если будешь следовать правилам даров.
-За это не волнуйся. Мой дар тебе, это твоя жизнь. Но не твоему спутнику. Христиан у нас не любят. Они оскорбляют наших богов и хотят, чтобы мы верили в их Христа. Да только не могут показать ни силу своего бога, ни величия. Он ни разу не защитил их от огня и воды.
-Этот Варда христианин никакой. Только и умеет, что молиться. Даже мышь не сможет поймать на ужин.
-Ну я вижу, что тебя не трогает что его принесут в жертву.
-В жертву?
-У нас скоро праздник. Вас нам послали боги. Ты свободна. Ты одна из нас. Люди севера уважают нашу веру. Но христиане нет.
Что-то внутри Йеруны сжалось. Да он слабый и неумеха в ее мире. Но… город. Его город. Она хочет от него услышать о нем. И о тех странах, где он побывал. И еще… его заклинания. Они были светлыми и чистыми. Было в них что-то для нее важное. Что-то ясное и близкое сердцу.
Ей захотелось пройтись вместе с ним по узким, жарким улочкам. Чтобы он показал ей храм и то изображение женщины на стене.
-Унге. Я хочу, чтобы он стал моим рабом. Отдай его мне.
-Тебе его жалко или? Посмотри мне в глаза. О, тут столько чувств. Но ты еще в них не определилась? — жрица-кривс рассмеялась. — Рабом или?
-Рабом! Я хочу, чтобы он валялся у моих ног.
-Как раб или?
Слова Унге смутили склавинку и внезапно она ощутила, что кроме злости к Варде-христианину, в ней есть еще что-то. Неведомое, неясное, но пробивающееся нежным ростком неведомого еще ей чувства.
-Я вижу ты и сама еще не знаешь, чего от него хочешь. Поэтому не будем спешить и поступим по правилам.
У каждого народа есть свои законы. И не чужестранке их нарушать. Ведь если бы я пришла к вам на тинг и потребовала отдать мне того, кто по суду должен умереть?
-Тогда тебе пришлось бы вызвать на бой богов противника. И если кто-то примет твой вызов и погибнет, то его жизнь пойдет в уплату.
-Ты согласна биться за него?
-Не ради него, а ради того, чтобы умерить твою спесь!
-Твоя магия против моей?
-Холодный ветер севера против твоих болот и холмов?
—Вёльва и жрица-кривс хотят биться за жизнь христианина, ну ну. — высокий, мускулистый мужчина внезапно втолкнул Унге в сарай и вошел следом за ней.
В белой длинной рубахе, подпоясанный узорчатым широким поясом за который был заткнут короткий меч. Навершие меча, украшенное двумя спиралями, ясно указывало о его использовании для жертвоприношений. Аккуратно заплетенную в косичку бороду, украшала маленькая серебряная козлиная голова с загнутыми рожками. Голова мужчины была гладко выбрита демонстрируя вместо волос, тату из сплетенного клубка змей.
— И что такого вы нашли в христианине, что удостоили его такой чести? Моя супруга за меня никогда ни с кем не вступала в спор, а тут.
-Мой грозный муж и великий жрец криве-кривейте Валгас — представила мужчину Унге.
Вёльва склонила голову в почтительном поклоне.
-Продолжайте женщины. Я хочу это послушать, а потом и увидеть.
-Христианин оскорбил меня! У меня есть право! — заявила Йеруна.
-Права тут есть только у меня, по милости наших богов. Христианин будет принесен в жертву в Травник, когда предки приходят нас навестить. Он передаст им весть от нас.
-Но!
-Никаких но! Только боги могут решить его участь. А пока пусть каждый занимается своим делом. Ты вёльва будешь помогать жрицам кривс. Надеюсь ты принесешь нам пользу и благословение своих богов пребыванием в древнем городе-святилище и нашему дому. Ты под покровительством моей супруги и надеюсь будешь хорошей кривс. Потому что плохих кривс мы отправляем в небо без ключа. — жрец мрачно улыбнулся.- Вечером ты примешь обряд и пройдешь испытание. Унге все объяснит. Идите на свет дня и займитесь делом. — с этими словами Валгас развернулся и вышел из ночного прибежища Йеруны.
Унге взяла за руку вёльву и они вышли под лучики-нити от пряжи богини солнца Сауле. Теплым, сияющим узором солнечные узоры разбегались по траве, выпивая звездные капли выпавшей за ночь росы.
Звук ударов далекого молота кузнеца, смешивался с запахом свежеиспеченного хлеба и напоминал Йеруне о ее доме. Нет, не северном, а том далеком, уже ставшем в памяти тонкой дымкой, растворяющейся в новых событиях жизни. Как знакомый вкус, но который не помнишь с чем связан. То ли сладкое яблоко, то ли кислая ягода.
-Здесь мы живем. Наверху. Внизу есть еще дома, но в дальше болото и река. И не стоит сходить с дорожек. Ундины затащат в болотную тину и позвать не успеешь на помощь.
-Новая земля, новые боги и люди — подумала Йеруна и спросила вслух — Расскажи мне о ваших богах.
-Как можно рассказать о том, что невозможно понять и увидеть целиком? Ты можешь только ощутить их присутствие если у тебя есть ДАРНА. А дарна это дар богов. Кому-то даровано, а кому-то нет.
-Что такое дарна? — спросила Йеруна.
-Покой и ясность. Когда все, что ты делаешь, происходит потому что оно должно быть сделано, чтобы мир продолжал существовать. Ритуал без дарна, всего лишь слова и действия. Идем к священному огню на вершине холма Диваса. Может и сама увидишь.
Они подошли к крутому спуску, по которому неспешно извивалась дорожка, упираясь в деревянный настил поверх болота, который связывал между собой высокие курганы и те немногие дома, что люди осмелились построить на зыбкой земле ближе к реке.
По верхушкам камыша пробегал ветерок,словно кто-то невидимый выплясывал странный танец у их корней, заставляя тонкие стебли двигаться по ломанной траектории.
Этот танец то приближался, то отдалялся. Казалось, что в любой момент тот, кто прячется в камышах может выскочить прямо на деревянную дорожку. И эта неизвестность и непредсказуемость пугала.
-Ундины. Они любят в солнечные дни приплывать из реки в камыш, чтобы посмотреть на людей.- проследив за взглядом Йеруны, прокомментировала Унге.
-Ты их видела на самом деле? — спросила северянка.
-Я нет. Но многие говорят, что видели. Особенно ночью в полнолуние. Особенно после пива. Особенно мужчины. А почему я не должна им верить? Кто знает, может ундинам просто нравятся пьяные мужчины. Ведь и среди женщин есть такие любительницы. Так что лучше не сходи с деревянной дорожки. Мало ли. Многие не верящие исчезли и никто не видел их тел.
Духи воды. Ничего нового. О них было много рассказов и в ее доме и на новой родине Севера. Но Йеруна любила глубокую воду. Она умела плавать и нырять, но никогда не видела ундин. Только огромные рыбины смотрели на нее из омутов под ивами.
Может ундины действительно любят только мужчин? Почему-то большинство духов имеют женский облик и лезут к мужчинам. И полудница, и вечерница, и навки, и унидины. Всем им подавай мужчин.
Ее размышления прервала Унге.
-Ты хочешь узнать наших богов? Тогда слушай. Всем правит Диевас. Он великий, но в дела людей не вмешивается. За нашу жизнь отвечают трое.
Пяркунас. Он правит с помощью молний и грома. Его форма это красивый мужчина, мечта любой женщины.
Патолис ведает делами ушедших из мира живых. Он подобен ужасному старику с кожей цвета недельного мертвеца.
А Патримпас приносит рост и цветение. Словно юноша он свеж и юн.
Но для тебя важнее богини женской Судьбы: Лайма. Декла и Карта. Я и мои сестры жрицы-кривс служат им.
Лайма приносит счастливую судьбу и замужество. Оберегает тех, кто носит под передником дитя.
Декла выберет тебе мужчину, а потом оградит ваших детей от внезапной смерти и болезней.
Карта предназначит тебе твой путь. Все, что с тобой будет ее предначертание.
Но надо знать и других. Лаздона поможет собрать орехи и не заблудиться в лесу.
Габия это священный огонь. Ее алтарь всегда перед тремя Великими.
Но зачем мне тебе рассказывать? Ты сама все увидишь и почувствуешь. Если наши боги тебя примут, то сами расскажут о себе.
Пошли, видишь этот холм с огромным дубом и шатер прямо возле него? Нам туда.
Крутой спуск и крутой подъем. Но когда тебе еще нет и двадцати, то кажется, что это всего лишь вдох и выдох.
Плоская поверхность холма могла вместить 10 лодок северян. Но кроме древнего дуба и белого шатра на ней не было никого и ничего. Только ветер нежно прикасаясь играл волосами женщин.
Подойдя к шатру Унге приподняла платье, чтобы не запачкать его сияющую белизну, и встала на колени.
-Делай то же, что и я. Просто повторяй.
Йеруна опустилась на колени.
Унге подняла руки и запела на своем языке. Слова, колкие словно листья камыша, зазвучали мелодией, пахнущей глубоким омутом реки и ветром, древней магией и иным миром. Йеруна подняла ладони к небу и безуспешно пытаясь повторять за своей коллегой сложное звучание с резкими поворотами и высокими нотами.
Шатер распахнулся и из него вышел седой старик. Длинная борода и ногти, говорили о том, что он дал обет не обрезать их. Ногти скрутились в отвратительные трубочки, как рога дикого барана. Змеевидные узоры тату покрывали бритую голову и стекали на лицо тонкими стрелами, теряясь в глубоких морщинах . Запавшие уголки рта были прошиты серебряной проволокой, оставляя небольшое отверстие в которое можно было залить из еды только молоко да кашу. Жрец опирался на резной посох, который обвивала змея, устремляясь к его навершию, где раскрыв пасть на набалдашнике, угрожающе смотрела незрячими, как и ее хозяина, белыми камушками-глазками на пришедших жриц.
-Унге-кривс, Валгас мне передал весть о твоей гостье. Заходите.
Йеруна не поняла о чем говорил жрец, но и без слов ей все было ясно и она последовала за Унге в шатер.
Copyright Эжени МакКвин © 2017
Читать дальше. Глава 8. Дарна. Дар богов.
Поделиться в соцсетях