Культ преступного мира в Сингапуре: мифология и материальное.

Культ преступного мира в Сингапуре: мифология и материальное.

Автор: Dean Koon Lee Wang. Department of Chinese Studies, National University of Singapore, Singapore 119260, Singapore. Religions 2020, 11 (7), 363; https://doi.org/10.3390/rel11070363.

Перевод мой.

Абстрактный.

Мифы содержат агиографические и иконографические описания богов, которые формируют ритуалы, исполняемые в культах, связанных с этими богами. В реализации иконографии и ритуализации повествований в мифах активную роль играют материальные объекты. В этой статье исследуется модель поклонения в культе Ах-Пехов, группы богов Подземного мира, эффективность которых заключается в обещании оккультного богатства, и основное внимание уделяется материальным аспектам, таким как подношения и атрибуты, связанные с этими богами. Хотя в культе А Пе отсутствуют ритуальные тексты и писания, решающую роль играют символы в виде материальных объектов. Эти объекты также в некоторых случаях считаются синекдохами богов. В первой части этой статьи представлено тематическое исследование автономного ритуала «Сжигание денег процветания», который раскрывает цикл оккультного обмена между богами и преданными. Вторая часть включает образный анализ материальных объектов, центральных для культа, и утверждает, что в системе взаимности с богами материальные объекты, общие для повседневной жизни, переосмысливаются и зачаровываются капиталистическим поворотом, что приводит к развитию оккультизма. экономики в местной китайской религиозной сфере.

Мифы содержат агиографические и иконографические описания богов, которые формируют ритуалы, исполняемые в культах, связанных с этими богами. В реализации иконографии и ритуализации повествований в мифах активную роль играют материальные объекты. Филлис Гранофф и Коичи Синохара (Phyllis Granoff, Koichi Shinohara) в своем исследовании индуизма и буддизма отмечают, что антропоморфные изображения сосуществуют с другими священными объектами, а не отодвигаются на периферию ортодоксального богослужения. Более того, «образ» божества может быть даже совокупностью предметов, в которой антропоморфный элемент играет наименьшее значение для определения его идентичности. ( Гранов и Шиохара 2004, стр. 2 ).

В этой статье исследуется модель поклонения в культе А-Пе, группы богов Подземного мира, эффективность которых заключается в обещании оккультного богатства, и основное внимание уделяется материальным аспектам, таким как подношения и атрибуты, связанные с этими богами. Хотя в культе А Пе отсутствуют ритуальные тексты и писания, решающую роль играют символы в виде материальных объектов. Эти объекты также в некоторых случаях считаются синекдохами богов.

Исследования китайской религии, особенно народной, в значительной степени опираются на материальный аспект, такой как важность статуй, а также то, как мифы строятся на материальных объектах. В китайской религии, как части более широкой азиатской религиозной традиции, материальность и текстуальность не исключают друг друга и должны рассматриваться наряду друг с другом ( Флеминг и Манн 2014, стр. 13 ).

Материальные объекты обладают символическими значениями, а в случае религиозной атрибутики и подношений эти объекты обычно несут метафорическую функцию, которая требует текстового перевода, чтобы раскрыть их заложенное в них значение(я).

Эта религия представляет собой «систему символов» тесно связаных с китайской религией, поскольку разные боги связаны с разными символами, например, они оснащены разными атрибутами и требуют разных типов подношений, и эти символы способны «устанавливать мощное, всепроникающее, и устойчивое настроение и мотивацию» у преданных ( Гирц 2017, стр. 91 ).

Являясь синекдохой богов, материальные объекты в культе Ах Пе не только допускают отсутствие специалистов по ритуалам, таких как духовные медиумы и жрецы, но также дают верующим возможность проводить автономные ритуалы и формировать собственное понимание культа.

В первой части статьи представлен обзор культа Ах Пе в Сингапуре с акцентом на его рецепцию и модели поклонения. На примере автономного ритуала «Сжигание денег процветания» вторая часть статьи исследует цикл оккультного обмена между богами и преданными. Наконец, третья часть включает образный анализ материальных объектов, центральных для культа, и утверждает, что в системе взаимности с богами материальные объекты, обычные для повседневной жизни, переосмысливаются и зачаровываются капиталистическим поворотом, что приводит к развитию оккультной экономики в местной китайской религиозной сфере.

Справа статуя Dua Ya Pek, а слева его медиум. Медиум в прямой трансляции на ФБ из 仙坛森府坛大二三爷伯 (Xian Tan Sen Fu Temple [of] Dua Di Ya Sa Pek. Божество через медиума давало рекомендации как предотвратить распространение COVID-19. Большая часть онлайн-сессии проходила в типичном формате консультации с божеством в частном храме, но это было сделано с особенностью: последователь задавал вопрос на доске комментариев в режиме реального времени, помощник зачитывал его, а затем Бог выбрал, отвечать на него или нет. В середине сеанса Дуа Я Пек раскрыл набор четырехзначных чисел, 1374, и в разделе комментариев можно увидеть, как ведущий прямой трансляции призывает преданных покупать это конкретное число в своих лотереях. На следующий день числа появились в категории специального приза в розыгрыше онлайн-лотереи Grand Dragon Lottery.

1. Обзор культа А Пе в Сингапуре.

«Жизнь непостоянна» и «Смерть установлена», как описано в эпиграфе, цитируемом из « Драгоценных записей Нефритовых правил» , более широко известны как «Черно-белые призраки непостоянства» (Хэйбай Учан 黑白無常), которые представляют собой антропоморфизированную форму буддийской сотериологической концепции Аниччи или непостоянства. Хотя черно-белые призраки непостоянства возникли из ключевой концепции буддизма, вместо этого их обычно можно увидеть в даосских и китайских популярных религиозных местах поклонения. Подобное описание Призраков непостоянства, как в « Драгоценных записях Нефритовых правил» ( Юли баочао玉歷寶鈔), также можно найти в «Драгоценных записях проникновения в подземный мир» ( Дунмин баоцзи洞冥寶記).

В отличие от «Нефритовых правил» , «Проникновение в подземный мир» было составлено в ранний республиканский период на основе духовного письма. Характеристики «Жизнь непостоянна» и «Смерть установлена» описаны в главе 19:

[На Границе Инь и Ян духи мужчин и женщин, отягощённые инструментами для пыток, заполонили тротуар…] Сзади появились двое сильных мужчин, один из них ростом более десяти футов, носит высокую шляпу, одет в белую рубашку и соломенных туфлях. Рот у него большой, как таз, красный, как кровь, а глаза сияют, как ярчайшая звезда. Он держит зонтик в левой руке, обмахивается правой и «ха-ха» смеется. Другой темнокожий и кажется невысоким. Он растрепан, одет в черную рубашку, лицо у него похожее на металлический котел с выпуклым днищем. Неся на спине счеты, он держал цепочку и служебную табличку соответственно в левой и правой руках. Выглядя опечаленным и плачущим, он открывает и закрывает глаза, пока из него течет кровь. Они идентичны статуям Черно-белых старых мастеров, хранящихя в храме Восточной Маршевой горы (Temple of the Eastern Marchmount)… Та, что в белом, называется «Жизнь непостоянна», а та, что в черном, называется «Смерть установлена». Оба отправляются в область ( Ян (Yang), чтобы арестовать души умерших. ( Дунмин баоцзи, 2011 г., стр. 86 Dongming baoji)

Несмотря на различия в экипировке и инверсию черно-белых цветов, использование схожих имен, личностей и ролей Призраков Непостоянства подчеркивает форму интертекстуальности между «Нефритовыми правилами» (Jade Regulations) и «Проникновением в подземный мир» (Penetrating the Underworld). Более того, ссылки на статуи в Храме Восточной Походной горы (Temple of the Eastern Marchmount) позволяют предположить, что Призраки Непостоянства буддийского происхождения были приняты в даосский пантеон поздним Императорским Китаем и делегированы в качестве помощников Императору Восточного Походной горы (Emperor of the Eastern Marchmount, Dongyue dad 東嶽大帝). — вершина бюрократической системы Подземного мира, отвечающая за награды и наказания, а также за жизнь и смерть смертных.

Помимо Храма Восточной Мартовской горы, иконографии Черно-белых Призраков Непостоянства также можно найти в храмах Городского Бога или, если уж на то пошло, в большинстве даосских храмов Сингапура. Эта пара Призраков Непостоянства более широко известна как Первый и Второй Дедушки (Да Эр Йебо Da Er Yebo 大二爺伯), а в повседневной форме — как «А Пе», где «Пе» происходит от хоккиенского произношения слова « бо ». во фразе « йебо (Великий дядя)» и «А (Ах)» как приставка, не имеющая значения. Поскольку у Черно-белых Призраков Непостоянства нет никакой конкретной идентичности, такой как исторические личности или люди с собственными именами и идентификацией, а термин «А Пе» также является общим и может относиться к коллективной группе богов Подземного мира. Роли этих А Пе широко варьируются: от беспристрастных стражей порядка и грозных ловцов привидений до образцов моральных ценностей, а также богов богатства, которые изображаются как те, кто принимает взятки от смертных в обмен на предоставление оккультного богатства.

Святыни, посвященные А Пе, обычно отделены от главного алтаря храма и расположены либо внизу, рядом с главным алтарем, либо позади главного зала храма. Подобно святилищам, посвященным сопутствующим божествам, таким как Пять Лагерных Генералов (Five Camp Generals), Богу-Тигру и Богу Земли, святилища А-Пе также можно рассматривать как тип «пара-храма», концепцию, полученную из паратекста в литературной интерпретации.

Паратексты — это дополнения в опубликованном произведении, которые сопровождают основной текст, например имя автора, иллюстрации, предисловие, которые влияют на восприятие самого текста ( Genette 1991, стр. 261–63 ).

Точно так же святилища А Пе не являются частью главного храмового алтаря, который обычно посвящен главному богу (богам), а составляют содержимое их святыни, а также тех, что посвящены Богу-тигру, пяти генералам лагерей и т. Д. ., способны пролить свет на общее восприятие храма как целого. Продуманная святыня, посвященная А Пе, включая ряд атрибутов, используемых во время консультаций с духами-медиумами, позволяет предположить, что культ Подземного мира в этом храме активен и привлекает верующих. Однако, если храм А Пехов небольшой и содержит минимальное количество «икон» поклонения и религиозной атрибутики, это предполагает, что восприятие культа Подземного мира в этом храме низкое и что святилище несет только символическую функцию.

Примечательно, что культ Ах Пе предполагает отсутствие ритуальных текстов или писаний, но вместо этого концентрирует свое внимание на наборе символов. Эти символы состоят в основном из повседневных материальных предметов, которые под светской маской обладают сакральной функцией. Следовательно, по словам Лорел Кендалл, изучение материальной религии поднимает вопрос о том, «как аспекты материального мира стали рассматриваться как священные, наделенные силой и действующие вещи» (Кендалл 2020, стр. 110 ). На рисунке 1 изображен алтарь, посвященный Первому и Второму великим дядям в храме Нью Хэн Сан Тэн (Xin heng shan ting 新恆山亭), расположенном на кладбище Bukit Brown. На рисунке 2 показан еще один алтарь Первого и Второго Великого Дедушки в храме Хианг Тонг Кенг (Xian dang gong 賢當宮). Статуи Первого и Второго Великого Дедушки не установлены в обоих алтарях, но оба имеют общие предметы, такие как счеты, веер из пальмовых листьев, сигареты и спиртные напитки.

Рисунок 1. Алтарь богов подземного мира в храме New Heng San Teng temple (Источник: PF Foto).

Рисунок 2. Алтарь богам подземного мира в храме Hiang Tong Keng temple. Иероглифы на черно-белых веерах, расположенных перед счетами, гласят: «Hiang Tong Keng. Второй великий дядя» и «Hiang Tong Keng. Первый великий дядя» соответственно (Источник: Автор).

Сам акт молитвы преданных этим «объектам» делает их синекдохой богов. Хотя изображения и статуи Ах Пе являются важными аспектами восприятия культа, эффективность этих богов обычно выражается и достигается через эти объекты, которые используются для взаимодействия с преданными, тем самым усиливая их прием.

В следующих разделах рассматривается материальный аспект культа А Пе, уделяя особое внимание подношениям и атрибутам, связанным с богами.

В системе взаимности с богами материальные объекты, обычные для повседневной жизни, переосмысливаются и очаровываются капиталистическим поворотом, основанным на «посмотри на меня и получи благоприятное ( Yijian daji 見大吉)» и «посмотри на меня и ударь это богатством ( Yi jian facia一見發財)» как ментальностью, что привело к развитию оккультной экономики в местной китайской религиозной сфере. Любую из этих фраз обычно можно увидеть написанной на высокой шляпе Первого Великого Дедушки (Белого Призрака Непостоянства).

2. Деньги для богов и цикл оккультного обмена.

Сам акт сжигания бумажных денег в честь богов верующими, по сути, создает капиталистические отношения между обеими сторонами, в которых на ответные молитвы отвечают дарами, принимающими денежную форму. Поскольку «имперская метафора» богов как бюрократов и разделение богов, призраков и предков отражают реальный социальный порядок, верующие также осознают, что богам на самом деле нужны деньги.

Таким образом, бумажные деньги сжигаются богам в обмен на настоящие деньги. Хилл Гейтс рассматривает политическую экономию Подземного мира как такую, в которой взаимодействие простолюдинов с богами и призраками приводит к мелкокапиталистическим переговорам, а также как такую, в которой «демонстративное использование денег на похоронах и церемониях, связанных со смертью, проистекает из веры в важные сверхъестественные сделки между людьми и богами, которые считаются ответственными за воплощение и судьбу каждого человека». ( Гейтс 1996, стр. 163, 170 ).

В своем влиятельном исследовании взаимности и систем обмена подарками Марсель Мосс отмечает, что реальная экономика наполнена религиозными элементами, а деньги все еще обладают своей магической силой ( Мосс 1967 ).

Точно так же Питер ван дер Веер отстаивает трансцендентальную ценность денег, которая требует переоценки теорий рационального выбора в различных социально-экономических контекстах, поскольку «сама трансцендентность и абстракция денег показывает, что способы, которыми мы разделяем религиозное и священное, от светского и профанного не помогает нам лучше понять разногласия и различия, составляющие социальную жизнь» ( Ван дер Веер 2016, стр. 58 ).

На рисунке 3 показан тип бумажных денег, предлагаемых А Пе, разработанных и выпущенных в начале 2010-х годов. Упрощенные версии этих «денег А Пе», которые включают только символы принадлежностей А Пе и напечатаны в двух тонах с меньшими мотивами, находятся в обращении с двадцатого века. Прежде чем использовать эти «деньги А Пе», преданные в основном моделировали бумажные подношения А Пе по образцу тех, что предлагались призракам, например, «Древняя одежда (Guyi 古衣)», которая представляет собой тип бумажных подношений, наполненных мотивы и изображения одежды и предметов первой необходимости.

В акте сжигания таких бумажных подношений сильный акцент делается на идее трансформации ( hua 化), то есть превращении изображений одежды, аксессуаров и предметов первой необходимости, напечатанных на благовонной бумаге, в соответствующие реальные объекты, которые могут быть использованы бродячими призраками.

Рисунок 3. Современные бумажные деньги, предлагаемые Ах Пе (Источник: Автор).

Аналогичным образом, акт сжигания «денег А Пе» заключается в том, чтобы превратить изображения счетов, цепи, курительной трубки, мантий и головных уборов в настоящие атрибуты, которыми пользуются А Пе. Китайские иероглифы, напечатанные вдоль границы, гласят: «Посмотри на меня и разбогатей» и «Мир царит во всем под небом» — фразы, написанные на головных уборах, уникальных для Первого и Второго Дедушки.

Примечательно, что мотивы, напечатанные в верхнем и нижнем углах, включают символы китайских золотых слитков и монет, а также иероглифы «Приносящие богатство и процветание (Zhaocai jinbao 招財進寶)», что позволяет предположить, что цель преданных, сжигающих «А Пе Деньги» — молиться за личную удачу и фортуну.

Сделка между преданными и Ах Пе, с точки зрения «обмена валюты» и в определенной степени взяточничества, становится явной в случае сожжения благовонной бумаги, известной как «Деньги процветания» (Facai jin 發財金). ». На рисунке 4 показана обложка коробки с «Деньгами процветания», посвященной Первому и Второму Великому Дедушке, а также Filial Son Go, которого местные жители называют Третьим Великим Дедушкой.

Рисунок 4. Крышка коробки «Деньги процветания» (Источник: Автор).

На коробке напечатаны высокие шляпы и атрибутика, уникальная для трех великих дядей, которые (слева направо) принадлежат Второму, Третьему и Первому великим дядям. Содержимое коробки показано на рисунке 5 .

Рисунок 5. Содержимое коробки «Деньги процветания» (Источник: Автор). ( A ) — лицевая сторона благовонной бумаги «Денег процветания», изображающая статуи троицы и украшенная мотивами адских банкнот, а ( B ) — обратная сторона «Денег процветания», заполненная изображениями золотых и серебряных монет, слитков и урны с сокровищами. Двустишие (напечатанное белым шрифтом) на обеих сторонах «Денег процветания» переводится как «десять миллионов таэлей золотых слитков и десять миллионов ниток серебряных монет». Вместе с благовонной бумагой имеется талисман ( С ) с именами Городского Бога и трех Великих Дядюшек, который необходимо сжечь вместе с «Деньгами процветания», тем самым направляя эту благовонную бумагу соответствующим богам. Наконец, в комплект входит памятка ( D ), которая поможет человеку, делающему подношение, определить правильную процедуру и указать стих для чтения.

Основной текст меморандума (D) переводится следующим образом:

Первому, Второму и Третьему Дедушкам:

Я (укажите имя), родившийся в (укажите дату и время рождения), настоящим сжигаю (укажите количество) коробок с «Деньгами процветания Первого, Второго и Третьего Дедушки». Я искренне приглашаю трех великих дядей прийти и принять подношения. Пожалуйста, благослови меня крепким здоровьем, процветающей карьерой, а мою семью миром и гармонией. Пусть у меня будет изобилие богатства, я буду вдали от злодеев и свободен от судебных исков. Пожалуйста, помогите мне способствовать добру и отразить зло, исполните мои желания и позвольте мне разбогатеть.

Логика преданных сжигания таких форм благовонной бумаги богам проста: Субъект X дает Субъекту Y, а Субъект Y получает и отвечает взаимностью. Ключевое предположение заключается в том, что получатель всегда будет отвечать взаимностью. Однако от покупки «Денег процветания» до получения богатства (если таковое имеется) требуется сложный цикл оккультного обмена (показанного на рисунке 6 ) с необязательными дарением, получением и ответным обменом.

Рисунок 6. Цикл оккультного обмена.

Цикл начинается с того, что преданный покупает «реальное средство обмена» — например, благовонную бумагу или другие формы подношений — используя «реальную валюту», после чего следует преобразование средства обмена — обычно посредством сжигания — в «духовную валюту» для богов.

Однако вместо того, чтобы ответить взаимностью непосредственно при получении духовной валюты, преданные, тем не менее, будут оцениваться богами на основании их грехов и заслуг, чтобы определить, следует ли даровать благословения, если таковые имеются. Преданным будет даровано все положительное, «духовное средство обмена» (имеется в виду нематериальные активы, такие как удача, удача и хорошая карма).

Наконец, последняя стадия цикла оккультного обмена включает в себя процесс актуализации, конвертации нематериальных активов в валюту реального мира.

В случае с культом Черно-белых призраков непостоянства процесс актуализации тесно связан с работой оккультной экономики, определяемой как «использование магических средств для достижения материальных целей» ( Comaroff and Comaroff 1999, стр. 297 ). — например, благодаря выигрышу в лотерею или выигрышу в азартной игре.

По сравнению со сложными даосскими ритуалами, требующими участия специалистов по ритуалам, ритуал «Сжигание денег процветания» по сути является самостоятельным, предоставляя верующему автономию. Автономный ритуал не только дает верующему свободу действий, но и освобождает от необходимости посредника между сферами священного и мирского. Преданные, наслаждаясь свободой самостоятельного проведения автономных ритуалов, также будут иметь моральную независимость, чтобы формировать и обосновывать цель проводимых ритуалов.

3. Мораль, материализм и материальность.

Погоня верующих за богатством и золотом, жадность могли бы привести к созданию негативного образа культа А Пе как такового, но личность и роль Призраков Черно-Белого Непостоянства, которые тесно связаны с моральным осуждением и ужасающими представлениями о смерти и наказаниях, а также Боге-Сыне (Filial Son God), который символизирует весьма почитаемую конфуцианскую ценность сыновней почтительности, в значительной степени сохранили моральный и ортодоксальный образ культа. Однако капиталистический уклон в религиозных практиках и его изменяющиеся моральные последствия привели к возникновению аморальных культов, таких как «Восемнадцать королей (Eighteen Kings)» на Тайване, и религий процветания, таких как культ Луанг Фор Хуна (Luang Phor Khoon)в Таиланде.

Комментируя культ «Восемнадцати королей», где сигареты используются в качестве подношений, а эффективность культа измеряется точностью предсказания результатов лотереи, Роберт Уэллер утверждает, что такие культы «подтверждают отсутствие общих ценностей в обществе, и, конечно, отсутствие разделяемых конфунцианских ценностей». ( Веллер 1994, стр. 158 ).

Несмотря на то, что культ Луанг Пхор Кхун не был назван аморальным, появление Луанга Фор Хуна в средствах массовой информации, его участие в политике и, в конечном итоге, превращение в икону поп-культуры сделали культ объектом критики из-за его сверхъестественного и в высшей степени коммерческого характера ( Джексон 1999). , стр. 5–60 ).

Точно так же шаманы в Южной Корее призывали материалистических духов – богов и/или предков, обещающих богатство в обмен на деньги – как заманчивую и, казалось бы, аморальную меру борьбы с последствиями экономической трансформации страны до, во время и после финансового кризиса ( Кендалл 2009, гл. 5 и 6 ).

Возвращаясь к культу Ах Пе, его развитие в религию процветания, поддерживающую оккультную экономику, отличается от «Восемнадцати королей» или Луанг Фор Хуна, где основной целью поклонения как такового является фокус оккультных капиталистических практик, а полагается подробнее о переосмыслении преданными материальных объектов, тесно связанных с культом.

3.1. Зонтик и мост.

По сравнению с культом Восемнадцати Королей или почитанием Луанг Фор Хуна, оккультная экономика культа А Пе и эффективность культа как такового заметно усиливаются с участием духов-медиумов. Сеансы консультаций с этими А Пе обычно происходят ночью из-за Иньской или «призрачной» природы этих божеств, но бывают также случаи, когда А Пе вызывают и приглашают участвовать в религиозных уличных шествиях, которые происходят перед закатом. Именно в период времени между восходом и закатом солнца эти А Пе требуют использования зонтика.

В качестве повседневного инструмента для укрытия от дождя и солнца зонт также используется в качестве религиозного инструмента, выполняющего роль разделителя между сферами Инь и Ян, одновременно защищая духов Инь от суровой энергии Ян, излучаемой Солнцем.

Однако что еще более важно, зонтик также выполняет символическую функцию в мифе о происхождении Первого и Второго великого дяди, которым в фольклоре были даны имена генералов Се и Фаня (Xie и Fan, Xie Fan Jiangjun 謝范將軍):

Двое судебных приставов в Фучжоу, провинция Фуцзянь, по имени Се Биан (Xie Bi’an 謝必安) и Фань Уцзю (Fan Wujiu 范無救), однажды были отправлены по государственной службе. Достигнув моста Наньтай, Се бросился обратно за зонтиком, поскольку собирался пойти дождь. Фану он сказал ждать под мостом в поисках убежища. Вскоре полил сильный дождь, течение которого мгновенно усилилось, а уровень воды быстро поднялся. Поскольку Фань считал, что Се не нарушит своего обещания, не вернувшись, чтобы встретиться с ним, он решил не уходить и решил держаться за опору моста. К сожалению, из-за своего роста Фань вскоре утонул, и его лицо почернело из-за упорной борьбы. Се вернулся несколько мгновений спустя и понял, что Фань мертв. Он обвинил себя в трагедии и в состоянии опустошения повесился на ближайшем дереве. Се умер с высунутым языком. В честь своего мученичества Се и Фань канонизированы как стражи закона Ада, призванные помогать Городскому Богу.

В этом повествовании по существу проявились ценности доверия ( xin 信) и праведности ( yi 義) — Фань верил, что Се вернется с зонтиком, и Се повесился в знак праведности после противоправной смерти Фана. Преданные обычно связывают эти моральные ценности с достоверностью слов АхПе, таких как обещание удачи или любых других предсказаний, а также в большинстве случаев с точностью лотерейных чисел. Это похоже на поклонение Гуань Юю Guan Yu или лорду Гуаню (Lord Guan, Guandi 關帝) среди торговцев, поскольку он «олицетворяет качества лояльности и доверия, от которых зависят деловые операции» ( (von Glahn 2004, стр. 223 ).

Таким образом, символ зонтика выполняет две функции: во-первых, практическую функцию разделителя между мирами и защиты от суровых сил, а во-вторых, репрезентативную функцию доверия и праведности, которые являются моральными ценностями, полученными из мифа о происхождении.

С символом зонтика связан символ моста, который также является местом трагедии в мифе о происхождении генералов Се и Фаня. Мирча Элиаде отмечал, что «особенно образы моста и узких ворот наводят на мысль об опасном проходе и по этой причине часто встречаются в инициатических и погребальных ритуалах и мифологиях» ( Элиаде 1959, стр. 181 ).

Мост без возврата (Naihe qiao 奈何橋) и Призрачные врата в ад (Guimen guan鬼門關) — два ключевых места китайского ада, обычно фигурирующие в религиозных ритуалах и мифах. Считается, что первый является проходом в ад, который пересекает сферы Инь и Ян, а второй является входом в ад, оба охраняемые Черным и Белым Призраками Непостоянства, иначе говоря, Генералами Се и Фань. Интересно, что одна из версий заклинания, призывающего двух призрачных богов, связывает мост Наньтай в мифе о происхождении с Мостом без выхода:

Братство было приведено к присяге на мосту Наньтай, [南臺橋頭雙結義]

И после смерти они теперь охраняют Мост без возврата. [奈何橋尾哥倆守]

Выйдя из Призрачных врат, они пересекают Мост без возврата, [出了鬼門渡奈何]

Восходя в человеческое царство, где ждут чистые благовония. [清香拜請到凡間]

В дополнение к широко известному Мосту без возврата, традиционные китайские погребальные обряды и обряды спасения также включают использование Золотого моста (Jinqiao 金橋) и Серебряного моста (Yinqiao 銀橋), которые служат проходами для реинкарнации духов в знатных или знатных людей в богатые семьи.

Парадоксально, но Золотой и Серебряный мосты, которые когда-то были атрибутами ритуалов, проводимых над мертвыми, теперь также используются в оккультном ритуале восполнения удачи Инь ((Bu Yinyun 補阴運), проводимом для живых. В этом ритуале А Пе через медиумов (которые находятся в трансе) ведут преданных по освященным бумажным или деревянным моделям Золотого и Серебряного мостов, что означает одновременное избавление от неудач и пополнение удачи в процессе перехода. Преданным, пересекающим мост, приказано держать две коробки бумажных денег Подземного мира: одна содержита благовонную бумагу для кармических кредиторов ((yuanqin zhaizhu冤親債主), которые, как полагают, преследуют преданных и причиняют им вред, а другая — коробку с «А Пе Деньги», чтобы принести удачу и богатство после ритуала. Две коробки бумажных денег Подземного мира позже сжигаются вместе с листком зеленой бумаги, на котором были указаны данные преданного — имя, дата рождения и адрес, — тем самым знаменуя конец ритуала.

3.2. Гроб.

Транспонирование ритуала из ритуала, посвященного только что умершим или духам ада, в ритуал, нацеленный на людей, жаждущих получить оккультное богатство, также можно наблюдать в ритуалах, связанных с использованием гроба.

Вид гроба часто считается неблагоприятным для большинства китайцев, поскольку он не только излучает сильную ауру Инь, но и считается опасным из-за своей оскверняющей природы ( Тонг 2004, стр. 107 ). Однако, объясняя эффект игры слов, новая интерпретация китайского термина, обозначающего гроб, — guancai 棺材 — привела к противоположному эмоциональному отношению к нему. Соответствующие символы guancai гомофонны (одинаково звучат) нескольким терминам, которые в сочетании могут дать благоприятные результаты. Например, guan можно интерпретировать как «смотреть на (觀)», а cai — как богатство (財), следовательно, в совокупности обозначая действие «смотреть на богатство», что перекликается со словами «посмотри на меня и разбогатей» на ментальном уровне.

В отличие от общепринятого понимания, что сам акт отдыха в гробу предназначен только для умерших, ритуалы, включающие использование гроба, теперь также специально разработаны и предназначены для живых. В качестве вариации ритуала восполнения удачи Инь (Yin Luck Replenishing), обсуждавшегося выше, гроб используется вместо Золотого и Серебряного мостов, при этом А Пэ (через духовного медиума) направляет преданного лечь в гроб, наполненный благовонной бумагой и «адскими» денгами, подражая только что умершему.

Не закрывая крышку гроба, А Пэ покрывает верхнюю часть гроба красной тканью, читает длинные заклинания и рисует на ткани несколько талисманов. Как только красная ткань будет снята, преданного попросят подняться из гроба и одновременно взять пачку благовонных бумажных денег.

Этот ритуал означает обновление духовного состояния и, как полагают, способен изменить удачу, избавившись от старого «я» (имитируя смерть) и переродившись в богатом состоянии.

Ритуал концептуализирован на основе переосмысления китайской идиомы «shengguan facia»升官發財, что означает «продвижение по службе и получение богатства», но вместо «shengguan » , как «продвижение по службе», этот термин понимается как «shengguan升棺», как в подняться из гроба, поскольку иероглиф чиновника (guan官) гомофонен иероглифу гроба ( guan棺).

Примечательно, что тот же гроб, который использовался во время ритуала восполнения удачи Инь, также может использоваться в качестве кареты для духовного медиума в трансе во время уличного одержимости в некоторых храмах и алтарях духовных медиумов. Закрепленный тяжелыми пеньковыми веревками и поднятый с помощью четырех твердых деревянных шестов, духовный медиум сидит на вершине гроба-паланкина (принимая позу верховой езды), которого несут на плечах по крайней мере десять-четырнадцать преданных. Единственный раз, когда гроб выносят на улицу, это время великих проводов традиционного китайского погребального ритуала, когда приближаться к гробу или даже видеть его считается табу и неблагоприятным действием.

По иронии судьбы, однако, антураж с присутствием А Пе тепло приветствуется жителями посещаемых мест, включая другие храмы, алтари духовных медиумов, магазины, фабрики или резиденции спонсоров храма, поскольку считается, что гроб, который теперь благословлен Ах Пе, принесет удачу посещаемым местам.

3.3. Счеты.

Посетители большинства, если не всех, Храмов Городских Богов заметят наличие счетов, висящих либо над главной дверью, либо на стене, что позволяет их легко заметить. Религиозный аспект счетов, поскольку они выполняют основную функцию арифметического инструмента, также тесно связан с актом бухгалтерского учета.

Как описано в эпиграфе, счеты — это один из атрибутов Призраков Непостоянства, которые используют их для расчета хороших и плохих поступков недавно умершего, а затем выносят суждения на основе своей кармы.

Из-за его широкого использования в древние времена в качестве бизнес-инструмента торговцами, символ счетов обладает капиталистической природой, и яростный стук и грохот бусинок счетов, когда пользователь выполняет задачу расчета, таким образом, будет обозначать денежный поток.

Хотя счеты, как религиозный символ, предполагают фактор страха, связанный с актом суждения, они также хорошо воспринимаются верующими из-за их символизма богатства и удачи.

Во время сеанса консультации с духовным медиумом, которым обладает Призрак Непостоянства, счеты функционируют как принадлежности, которые используются для решения проблем преданных, таких как поиск номеров лотереи и вопрос об удаче.

Когда преданные обращаются за лотерейными числами, Призрак Непостоянства (медиум) начинает лихорадочно подсчитывать на счетах, делает паузу после того, как получен, казалось бы, удовлетворительный результат, берет кисть с черными чернилами и пишет иероглиф на заранее приготовленном листе бумаги, а затем повторяет весь процесс в общей сложности четыре раза. Четыре листа бумаги с иероглифами, написанными Призраком Непостоянства, позже будут выставлены на главном столе или наклеены на доску объявлений.

«Поскольку небесные тайны не подлежат раскрытию, А Пе не разрешается разборчиво писать на бумаге четыре цифры лотерейных ставок. Один и тот же персонаж может быть прочитан каждым по-разному, поэтому преданные должны интерпретировать сами, и все зависит от их удачи и хорошей кармы», — прокомментировал один дух-медиум, когда его спросили о точности таких предсказаний.

Очень часто пространство, где проходил сеанс консультации духовного медиума с Призраками Непостоянства, наполняется непрерывным лязгающим звуком деревянных бусинок счетов, стукащих друг о друга. Из-за уникального звука, счеты используются в качестве счетчика ударов и сопровождающего инструмента, когда поются заклинания, призывающие Призраков Непостоянства во время одержимости духовным медиумом. В качестве украшения миниатюру счетов носят в качестве кулона, чтобы увеличить удачу, а бусины счетов, освященные Призраками Непостоянства, нанизывают и носят, чтобы отразить зло и привлечь удачу.

3.4. Веер из пальмовых листьев.

«Я чувствую облегчение, когда А Пе обмахивает меня. Ощущение невозможно описать словами, но во мне словно больше нет напряжения, а телу становится хорошо и легко». Это слова верующего, который часто посещает консультации духовного медиума с призраками непостоянства, он продемонстрировал, что сам акт духовного медиума, обмахивающего его веером из пальмовых листьев, «охладил» его психологически.

Китайский термин «fan» — 扇shan4 — гомофонен термину «добрый» — 善shan4 — и, что интересно, фраза, обозначающая добросердечный на китайском языке —善良shan4liang2 — гомофонна с терминами 扇shan4 , например «вееровать» и 涼. liang2 , как при охлаждении. Следовательно, хотя счеты ассоциируются с осуждением, веер из пальмовых листьев служит напоминанием преданным о добрых делах, поскольку только тогда, когда совершаются добрые дела, человек чувствует себя хорошо и освобождается от страха осуждения.

Взаимосвязь между добротой и удачей тесно связана с оккультной экономикой, действующей в культе А Пе. В цикле оккультного обмена, как обсуждалось в предыдущем разделе, процесс суждения основан в основном на накоплении хорошей кармы.

Как вспоминает один верующий: «Я хорошо помню, как однажды я попросил у А Пэ номер лотереи, чтобы преодолеть мой финансовый кризис. Он улыбнулся мне, трижды обмахнул меня веером ото лба до груди и поднес веер прямо перед моим лицом. А Пе посоветовал мне сделать собственное предположение и посоветовал больше заниматься благотворительностью. Позже я сделал ставку на число 5, так как веер напоминает вытянутую ладонь, и выиграл в лотерею. Конечно, я передал остатки своего приза обратно в благотворительную организацию, которую поддерживал».

Фактически, большинство опрошенных верующих поделились схожими рассказами о том, как обмахивание А Пе приносило им удачу, особенно в тех случаях, когда веер из пальмовых листьев был сделан из золота или покрыт золотом, когда было ощущение, будто его «раскрасили» золотой удачей». Очарование веера из пальмовых листьев, аналогичного счетам, привело к тому, что эти предметы повседневного обихода стали ассоциироваться с оккультными практиками, но при этом оставаясь руководящим набором строгих моральных принципов.

3.5. Опиум для призрачных богов.

Взаимность является важным действием для поддержания цикла оккультного обмена между преданными и А Пе, возможно, даже восходящего по спирали. Среди преданных принято предлагать такие предметы, как наркотики и алкоголь, в дополнение к обычным благовонным бумагам и еде, в знак благодарности этим призрачным богам, даровавшим оккультное богатство и благословение удачи.

В частности, до 1989 года — года, когда была вынесена смертная казнь торговцам опиумом, — в Сингапуре нередко можно было найти статуи А Пе, чей рот или свисающий язык были намазаны опиумом.

Еще с 1950-х годов «опиум иногда используется суеверными китайцами в Сингапуре, чтобы смягчить гнев своих храмовых богов и умилостивить души мертвых». Однако опиум не задерживается во рту богов надолго, поскольку более серьезная проблема, возникающая в результате этой формы подношения, заключается в том, что эта практика обеспечивает регулярные поставки наркотика жрецам-наркоманам ( Boon 1953, стр. 12 ).

Пятна опиума, наклеенные на язык и рот древних статуй этих А Пе, сохранившихся до наших дней, остаются в форме шрама, который функционирует как эмблема симбиоза социальной, экономической и религиозной культуры в раннем Сингапуре.

Карл Троцки показал, что, хотя капитализм пришел вместе с европейским колониализмом и присоединением экономик Юго-Восточной Азии к глобальной капиталистической системе, китайцы в значительной степени создали капиталистические институты и формы организации в этом регионе. В конце восемнадцатого и девятнадцатого веков опиумные фермы сыграли важную роль в утверждении китайского капитализма в регионе ( Trocki 2002 ). Китайские общества тогда в основном состояли из китайских купцов, членов тайных обществ и значительной части рабочих, также известных как кули. Опиум был не просто наркотиком, употребляемым для удовольствия, но и важным стимулятором энергии и болеутоляющим средством для этих рабочих. Как утверждает Троцкий в другой статье, «как торговля опиумом, так и его употребление сыграли важную роль в формировании культуры, экономики и политики китайцев в Юго-Восточной Азии» ( Trocki 2005, стр. 148 ). В этом отношении опиум также играет свою роль в религиозной культуре и оккультной экономике региона.

На рисунке 7 показана недавно установленная статуя Белого Призрака Непостоянства (или Первого Великого Дедушки) в храме Tien Sen Tua temple, чья левая рука держит традиционную трубку для курения опиума вместо счетов или бамбуковой пластинки.

Такая интерпретация иконографии Белого Призрака Непостоянства отличается от текстового описания в «Нефритовых правилах» и «Проникновении в подземный мир», изображая вместо этого Белый Призрак Непостоянства в относительно более светском и менее бюрократическом образе, что усиливает его приветливость.

Сообщается, что в 1999 году из храма были украдены две статуи Черно-белых призраков непостоянства, которые, «известно, «исполняли желания» благочестивых последователей». По словам представителя храма:

[Два бога] должны «любить» высококачественный китайский чай, время от времени курить сигареты и опиум. Итак, вот уже 58 лет преданные мажут опиумом длинные языки этих идолов… Только представьте себе, какое количество опиума собралось у ног идолов после всех этих лет подношений. (Ng, Boon Yan. 1999. Opium Idols Stolen. The New Paper, March 20, 10 )

Рисунок 7. Статуя Белого Призрака Непостоянства в местном храме (Источник: Автор).

Точно так же, как сообщалось в The Straits Times в 1989 году:

«Также божествам, таким как Да Йе Бо [ Da Yeh Bo имеется в виду Первый Великий Дедушка], предлагают опиум. Это также плохо сказывается на имидже религии». В храме Тоа Пайо [имеется в виду храм Городского Бога Toa Payoh temple] идол Да Йе Бо в натуральную величину стоит напротив колонны с правой стороны алтаря. В некоторые дни прихожане смазывали длинный высунутый язык божества веществом, которое выглядело и пахло как опиум. Другие помещали зажженные сигареты ему в рот, руки или уши. Это, как и многое другое, усиливает представление о том, что в даосизме допускается практически все. ( (Heng 1989, p. 22)

Хотя акт предложения опиума божествам мог создать аморальный образ культа как такового, следует учитывать тот факт, что до того, как его назвали вредным наркотическим средством, опиум использовался в большинстве частей мира в лечебных целях. Тревогу вызывало только злоупотребление опиумом.

Франк Дикёттер и другие утверждают, что «в большинстве случаев привычное употребление опиума не оказывало существенного вредного воздействия ни на здоровье, ни на продолжительность жизни», поскольку «умеренное курение могло быть даже полезным, поскольку оно было замечательной панацеей в борьбе с широким спектром недугов». до появления современных лекарств».

Однако самое главное, что опиумная паста «считалась крайним проявлением Инь в сбалансированном потреблении, а сильные элементы Ян потреблялись покупателями, чтобы уравновесить его, главным образом в форме чая, продуктов питания или травяных тоников» ( Dikötter et др. 2004, стр. 34 ).

Поэтому опиум всегда предлагался Ах Пе, вместе с чаем и особой смесью травяного вина, о котором речь пойдет в следующем разделе. Такой жест не только гарантирует, что этим призрачным богам преподносятся подношения природы Инь, но в то же время они поддерживают баланс гармонии между Инь и Ян.

Хотя акт подношения опиума богам уникален для культа А Пе и во многом является следствием культуры кули и опиума раннего Сингапура, опиум в качестве подношения был заменен табаком — сигаретами, сигарами, скрученными вручную сигаретами и курительные трубки, обозначающие форму исторической эволюции после социальных изменений. В частности, сигареты как «маркер современности» получили наибольшую пользу и получили самое широкое признание среди других форм наркотиков после запрета опиума ( Dikötter et al. 2004, стр. 34 ). Сигареты не только преподносятся в храме в качестве подношений, но и обычно предлагаются А Пе через духовных медиумов в трансе.

В отличии от других божеств (особенно богов Ян), которым предлагаются ароматические палочки, сеансы духовных медиумов (богов Инь) с сигаретой, зажатой между указательным и средним пальцами, пьющих из бутылки коньяк, это не только уникальные черты культа, но, в большей степени, коллективный признак сдвига материальной культуры вслед за современностью.

3.6. От Wujiapi к X.O.

Подношение вина богам — давняя традиция в китайской жертвенной культуре, означающая наиболее почетную форму благодарения богам за дарованные им благословения — вино ферментируется из собранных натуральных культур, и успешность сбора урожая во многом объясняется к благословению богов в древнем земледельческом обществе. Более того, официальная должность Libationer (祭酒 Jijiu), открытая со времен династии Хань, еще раз подчеркивает важность вина в ритуалах и жертвоприношениях.

В своем исследовании восприятия культа Сумасшедшего Цзи (Crazy Ji) на Тайване Меир Шахар отмечает важность вина как в легендах о божестве, так и во время сеансов консультаций духовного медиума с божеством.

Предположительно, «бог, одержимый вином и мясом», неуправляемый Сумасшедший Цзи, как известно, «помогал» игрокам в их увлечении незаконными азартными играми на Тайване в 1980-х годах, в тот же период, когда наблюдался значительный рост его культа спиртосодержащих напитков ( Shahar 1998). , стр. 181–84 ).

Точно так же в Южной Корее Лорел Кендалл отмечает рост шаманской одержимости духами-материалистами или жадными богами во время азиатского финансового кризиса, которые обещали богатство в обмен на наличные и опьяняющий импортный виски, которого они никогда не пробовали при жизни ( (Kendall 2009, chp. 5 and 6).

Как уже упоминалось, продукты питания и напитки, содержащие сильные элементы Ян, обычно употребляются во время курения опиума, чтобы уравновесить элемент Инь в опиуме.

Алкогольные предложения А Пе включают широкий выбор: от традиционного травяного вина до пива, коньяка и других крепких напитков. Традиционно вино Wujiapi 五加皮酒, разновидность китайского травяного вина, названного в честь основного ингредиента, Cortex Acanthopanacis, предлагается Первому и Второму Дедушкам.

Трава Wujiapi способна «разогнать сырость ветра, тонизировать печень и почки, а также укрепить сухожилия и кости» ( Янг и др., 2013, стр. 178 ), что привлекает кули, которым она нужна для питания, помимо употребления опиума.

Чтобы показать свою искренность и получить ответ на молитвы, принесение жертвы богам требовало от человека предложить самое лучшее и свои самые ценные материалы. Следовательно, подношение двух наиболее ценных материалов кули — опиума и вина Wujiapi Первому и Второму Великому Дедушке, еще раз предполагает тесную связь между культом и социальным классом каторжников в период раннего Сингапура.

Влияние модернизации и вестернизации на жертвенные товары для А Пе также очевидно видно в подношении пива Гиннесса (Guinness Stout), или в просторечии известного на диалекте Мин как «Ang Ji Gao” (Hongshe gou» (Hongshe gou 紅舌狗, пер. «Красноязыкая собака»).

Разговорный термин взят из графической этикетки торговой марки Blood Wolfe с изображением головы волка с торчащим красным языком, напечатанной на экспортируемой версии Guinness Stout в Сингапур с 1870-х годов. Однако из-за «зачастую неграмотных иностранных пьющих» символ волка и формулировка «Волчья марка» были ошибочно истолкованы как собака.

Согласно китайским суевериям, считается, что кровь черной собаки способна отогнать зло, поскольку считается, что собаки содержат высшую сущность Ян. Таким образом, предложение алкоголя, «благословленного» мощной энергией Ян (как-бы черной собаки), А Пе, дает такой же эффект, как и предложение вина Уцзяпи, если не лучший.

Поскольку демография последователей со временем меняется, изменения в моделях потребления постепенно привели к постепенному отказу от некогда популярных жертвенных предметов, которые были заменены преобладающими товарами.

Подобно корейским богам, овладевающим шаманами, когда они пили импортный виски, которого они никогда не пробовали при жизни, А Пе также были вынуждены принимать расходные материалы нынешнего времени.

Поскольку вино и стаут Wujiapi считаются «старомодными» и принадлежащими более раннему поколению, новые алкогольные подношения А Пе постепенно изменились и стали включать различные виды коньяка, виски, водки и красного вина. Что касается блюд, то традиционную китайскую выпечку также можно увидеть наряду с местной малайской кухней, суши, а духовного медиума в трансе также можно увидеть разрезающим праздничный торт во время определенных фестивалей и празднования дня рождения А Пе.

4. Выводы.

Мифы о богах подземного мира являются источником материальных объектов, которые позже определяются как священные символы для различных целей, отклоняясь от первоначального намерения призывать эти объекты.

Конкретные религиозные атрибуты, такие как высокая шляпа Первого Великого Дедушки с надписями «посмотри на меня и получи удачу» или «посмотри на меня и разбогатей», а также счеты, сформировали понимание и восприятие культа верующими как культа, который является капиталистическим, материалистическим и способным создавать оккультное богатство, но при этом руководствуется набором моральных принципов.

Автономный ритуал «Сжигания денег процветания» или простой акт подношения «Денег А Пе» богам Подземного мира, по сути, вовлекает верующего в цикл оккультного обмена, а переосмысление и очарование повседневных материальных объектов также предполагают, что антропоморфические элемент культа является наименее важным в определении его идентичности.

Подобно символике моста и ворот, использование счетов, зонтика, веера и различных подношений показало, как предметы повседневной жизни могут быть «повышены ценностью в религиозном и метафизическом плане» и как привычная повседневная жизнь «преображается в опыт религиозного человека». ( Элиаде 1959, стр. 183 ).

Являясь синекдохой богов, эти уникальные для культа А Пе объекты также часто почитаются вне контекста храма, в светских местах, таких как рынки, торговые центры и фабрики, иногда их хранят вместе с богами-покровителями, такими как Бог Земли или Бог-Местности (Earth God и Landlord God).

Винита Синха (Vineeta Sinha) использует идею «знаков священного» в отличие от «мест поклонения» для описания городских объектов, в которые встроены религиозные здания, выполняющие функцию священных индикаторов ( Sinha 2016, стр. 470 ).

В этом выводе я расширяю аргументацию, включив в нее светские повседневные материальные объекты, которые не обязательно внедрены в религиозные здания, но обладают священностью и эффективностью, когда они встроены ритуальными действиями преданных.

Хотя эта статья представляет собой предварительное исследование материальности культа подземного мира в Сингапуре, она также предполагает будущие исследования пространственного, контекстуального и систематического анализа материальности в китайской религии.

Читать по теме: Бродяга монах, ставший Живым Буддой.

Вернуться на главную страницу сайта.

1	Общую дискуссию о трансформации духовных денег см. Хилл Гейтс, «Деньги для богов» ( Gates 1996, стр. 261 ).
2	Для получения дополнительной информации о роли кармы в даосской традиции см. Ливию Кон, Ранний китайский мистицизм: философия и сотериология в даосской традиции , с. 127.
3	Известна как «Легенда о Наньтайском мосту», происхождение и источник текста неизвестны, что позволяет предположить, что запись этой легенды ведется в устном повествовании. Обсуждение взаимоотношений между различными идентичностями проявления Черных и Белых Призраков Непостоянства выходит за рамки данной статьи.
4	Отрывок из заклинания «Приглашение Первого и Второго великого дяди», написанного примерно в 1990-х годах мастером-основателем Инде Тан (храма добродетели Инь), расположенного в районе Серангун в Сингапуре.
5	По словам духовного медиума Фасянь Таня (храма проявленного метода), г-на У Чэн Сун, 54 лет, который вводит в транс Второго Великого Дядюшки, такой ритуал считается формой неортодоксального даосского ритуала. Хотя он более популярен в Малайзии, с конца 2000-х годов такой ритуал проводят лишь несколько храмов в Сингапуре.
6	Текст переведен с диалекта Хоккиен. Г-н Онг Тянь Хуат, 48 лет, является духовным медиумом храма Инде Тан. Онг входит в транс Обезьяньего Бога и Первого Дедушки.
7	(так в оригинале) Расшифровка интервью с 40-летним Джонни Лимом, владельцем автомобильной компании и поклонником Факсиана Тана.
8	См . https://www.guinness.com/en-sg/advertising/singapore-limited-edition/ .
9	там же.
10	Подобное использование стаута «Гиннесс» в качестве подношения богам также наблюдается в культе Бродячего Будды (Безумного Джи) на Пенанге, Малайзия. По словам Жана ДеБарнарди, «любовь Будды к Гиннесс Стауту основана на сложной игре значений в языке Хоккиен». История Сумасшедшего Цзи изображает его как монаха, который ест мясо черной собаки, которое является «особо нечистой пищей, но также и мощным профилактическим средством против черной магии». Однако, поскольку местные жители с трудом произносили название «Гиннесс», и по совпадению «на этикетке был изображен бульдог», вместо этого его называли «черная собака». Поскольку говорящие на языке хоккиен используют одно и то же слово для обозначения «есть» и «пить», пить Guinness Stout — это «поедать черную собаку» ( DeBernardi 2006, стр. 260 ). Поскольку нет никаких текстовых записей или полевых наблюдений, позволяющих предположить, что А Пе едят мясо черной собаки, а предложение Гиннесса стаута (из-за неправильного толкования этикетки) в основном связано с присутствием энергии Ян. Тем не менее, есть возможности для дальнейших сравнительных исследований восприятия Гиннесс Стаута в китайской религиозности между двумя регионами.

Эжени МакКвин

Культ преступного мира в Сингапуре: мифология и материальное.

Рекомендации

Добавить комментарий Отменить ответ