В маленькой комнатушке на втором этаже большого дома ярла, где временно пустовали гостевые комнаты, тонкие лучи утреннего солнца, с любопытством пытались проникнуть сквозь малюсенькое окошко под самой крышей, чтобы высветить играющие пылинки и обнять невидимыми, но теплыми ладонями стан молодой вёльвы, бесстыже стоявшей посреди комнаты в чем мать родила. Йеруна блаженно улыбалась и смотрела сквозь пальцы на квадратную дыру лившую на нее солнечную негу, когда девушка-рабыня робко постучала в дверь.
-Унге посмотри кто там. — рассерженно рявкнула Хейд, которой пришлось оторваться от ступки, где она толкла травы.
Жрица-кривс приоткрыла дверь. Служанка испуганно запинаясь заговорила:
-Госпожа Йеруна. Там какой-то мужчина принес вам сверток. Я ему сказала что хозяйка занята делами и велела убираться. Он не хотел уходить, но потом передал вам это и сказал, что то подарок от словен ушкуйников, что вчера вернулись домой.
И служка склонилась в почтительном поклоне, протягивая через дверь сверток из темно красного, как кровь, оксамита.
-Унге возьми и посмотри, что это. — попросила Йеруна, не отрывая ладошек от нежных ласк посланцев божественного светила.
Жрица-кривс захлопнула двери за рабыней и развернула цареградскую ткань. Уже сам кусок оксамита был бесценным подарком. Но то, что оказалось в нем, было еще дороже. Это был серебряный кубок. Искусный мастер украсил его драконом, который хвостом с шипами обвивал изящную тонкую ножку . Крылья грозного создания плотным кольцом охватывали стенки, а голова с рогами нависала над бортиком. Маленькие глазки чудовища кровожадно горели красными яхонтами в полумраке комнаты и рассматривали свое отражение на дне кубка. 
-Кубок на тонкой ножке. -медленно протянула жрица-кривс. -Красивый. Вот только дракон не наш. Видимо где-то ограбили синских купцов. Или у торговцев из Фарса выменяли. Вот змеиные дети.- Унге недовольно потянула носом: — И пахнет он как-то странно. Лучше выторговать его на что-то более полезное или переплавить у кузнеца в гривну. Не нравится он мне.
-Поставь его пока на стол. Не нам решать что с ним делать. — ответила Йеруна подруге. -Покажу потом Бьярту. Пусть сам думает, куда его определить. Без него я не вольна дарами распоряжаться. Потом, потом. Сейчас надо дело делать.
Унге поставила кубок на стол рядом с рубашкой из замашного полотна и стеклянной чарой с водицей, ночью Хейд выколдованной у Водяницы.
Ритуалы дело тайное, скрытное. Дело не для чужих глаз. Мало кому пришлось видеть такое, а уж тем более участвовать. Но вас, мои дорогие читатели, я проведу через перекресток Песков Времени, чтобы то, что было забыто вспомнилось. То что было неявным, вернулось в явь через слова и образы. Чтобы те, кому должно — вспомнили.
Три женщины взялись за руки и каждая зашептала призыв.Три призвали Изначальную и всех Дис Судеб Мира. Без их воли и ведома ни один ритуал не оживет. Все, что не содержит их воли мертво в семени и не расцветет цветком намерения.
Три древние богини. Три луча, проявившиеся из Изначальной при творении мира. Три силы плетущие сети нашего мира. Три, связывающие нас друг к другом, неразрывными узами кармы.
Оры, Норны, Дисы, Хатхоры, Макош с Долей и Недолей, Лайма и ее сестры.. Как только их не называли за тысячелетия в человеческом мире. Но никакие имена и слова не передадут их величие и мощь. Три потока переплетающихся энергий, охватывающих своими лучами миры, чтобы поднять космический вихрь из элементов огня, воздуха, воды и земли. Добавить эфир, акашу и создать материальные формы.
Они могут творит чудеса. Им принадлежит настоящая магия.
Им и их дочерям посланным в наш мир, чтобы быть их проводниками-жрицами.
В разные времена и разные земли отправляют Дисы своих посланниц, чтобы не прекращалось вращение тройной спирали, созидающей и одновременно разрушающей наш мир. Чтобы баланс и равновесие двух сил, уравновешивалось третьей.
Три женщины, каждая творит свою магию, свой призыв к Изначальной. Молят ее о помощи. Об укреплении души и тела. Об освобождении от мирских мыслей на время ритуала. Чтобы направляла Грозная их тела и души. Просят Тысячеокую, чтобы было все в нужное время выполнено, когда звезды стоят там, где и положено для успешного исхода. Чтобы все силы небесные и земные духи были за исполнение заявленного. Чтобы никто ни в земле, ни в воздухе, ни в воде, ни в огне, ни в ближнем мире, ни в дальнем, ни в верхнем, ни в нижнем, ни в серединном, ни в змеином ни в птичьем саду-Ирии, ни по линии времени ни за ее пределами препятствий не чинил супротив дела свершаемого.
В руки берет Хейд ступку с впыль смолотой полынью горькою, да с коноплей искуссницей, да с корнем медвежьего уха чудодейным. Чару стеклянную с лунной водой, даром ночным, берет пальцами тонкими Унге.
Не смыв дух человеческий, нельзя идти в мир речных навий-русалок. Без защиты трав горьких, как сама жизнь человеческая, нельзя входить в темные глубины мира Водяницы-Царицы.
Со змеиным шепотом сплетается вода лунная. С рунной песней проникают травы в шелк кожи, в кровь древнюю магическую. Готово тело путешественницы исчезнуть из мира человеческого. Собрался облик тонкий астральный рыбкой серебрянной, белкой-мыслью проворною проскользнуть по древу изначальному в щель между миром человеческим и иным.
Чтобы не стало пустое тело легкой добычей духов темных, надевается рубашка конопляная заговорами сплетенная, духом Хемп-конопли исполненная.
Неподвижной колодой ложится тело человеческое на скамью дубовую. Оставлена форма, дух свободный отправляется в полет по областям магическим, запретным.
Все глубже в темноту погружалась Йеруна. Каждое прикосновение подруг стирало мысли и ощущения тела. Словно нет и не было никогда воплощения среди людей. Все глубже и глубже. В тишину. В темноту. Все глубже и глубже…
Пока внезапно не вспыхнуло сияние пути небесного Лебедя-Ладьи из молока Небесной Матери в окружении ее детей, звезд мерцающих. Разлилась кометами косматыми красота Ирия запредельного. Вечность можно тут пребывать любуясь красотами космическими, нежные переливы колокольцев небесных сфер слушая. Никуда не хочется уходить отсюда. Не важны ни любовь, ни семья, ни дела мирские тут. Только вселенная Мать-Ночь сияющая мягким бархатом охватывает и убаюкивает колыбельной божественной.
Да голос Хейд-магички и сюда доносится, тишину Матери Мира грохотом шепота заговорного прорывает.
-Иди к Водянице-Царице. Проси у нее рыбу-монстра послать добычей к Бьярту.
Если бы не зов старой вёльвы, так бы и осталась зависать между мирами Йеруна. Да напомнила ее наставница про дела жизненные, неоконченные. Цель, за которой послана молодая ведьма, вдунула голосом человеческим.
Мелькнула серебряная рыбка-мысль в нужном направлении. В глубины озера холодного прыгнула из межзвездного пространства. Без всплеска, без волны занырнула. Вглубь стремится, туда где стоит дворец бирюзовый на дне каменном, в месте потаенном, на дне омута.
Черные тени на пути стоят, охраняют вход в палаты белокаменные. Малой искоркой проскользнула мысль-рыбка мимо грозных охранников. Тенью светлою юркнула через жадные щупальца.
В зал тронный стремится по коридорам-норам извилистым. Идет не по виденью, но по чуйке магической. Носом запахи невидимые, неслышимые ловит, чтобы к цели выйти.
Вот порог последний, а за ним зал из жемчужных створок распахнутых. Перламутровые стены лунным светом переливаются. Пол перлами сияющими выстлан. Девы прекрасные на тех жемчугах сидят с гуслями да лирами. Песнь монотонную поют, в сон загоняют. Так и хочется прилечь на пол драгоценный и уснуть покоем вечным, забыть про все мытарства жизни человеческой, остаться тут навсегда.
Но снова голос старой Хейд тревожит, пробуждает.
-Проси у Царицы-Водяницы за мужа своего. От тебя зависит жизнь его и жизнь твоих дружек. А не то всех троих утопят разгневанные словене.
Вздрогнула зала подводная от шепота из мира человеческого. Замолчали гусли-лиры русалок-навий. Сквозь красоту ликов девичьих стали проступать истинные их облики. Кости монстров-мертвецов, да зубы острые проявились через оморочь подводную.
-Кто в мое царство пришел без приглашения? Кто потревожил воды моего озера не принеся жертвы искупительной? — голос тихий и вкрадчивый прозвучал. Да только ласка в нем обманчива, как и в прекрасных лицах русалок-навий. Мягко стелется жемчужной пудрой, а под ней зубы стальные, готовые в прах перемолоть любого, кто оступится на мостике над пропастью.
Устремляется серебряной тенью, под ноги бросается перед Матерью вод глубоких Ильменя-озера мысль легкая человеческая, куницей-фюльгьи обернувшаяся. Не смотрит на владычицу, скромно взор в пол устремляет.
-Матушка Водяница. Я Йеруна, северная вёльва, с просьбою тебе нижайший поклон бью, пред твоими светлыми очами простираюсь в молитве о помощи.
Задвигались, загрохотали чешуей зеркальной, кольца тела змеиного Владычицы на троне. Закружились водоворотом космы-водоросли сине-зеленые из-под короны златой. Загорелись глаза-яхонты сапфировые. Уставились на куницу-фюльгьи, замершую в ожидании.
-Если нашла путь-дорогу в мой дворец, значит есть у тебя сила не только жертвенную курицу в воды бросить. Подойди поближе. Дай глянуть на тебя. Мало кто из людей ко мне в гости является по своей воле. Жертвой искупительной, обетной обычно погружаются они в воды мои темные. Ты сама пришла. Просьбу выполнить спрашиваешь, а чем заплатить можешь?
-Не много я умею, как дитя человеческое.
-Но, как душа звездная, что предложить можешь мне ценного?
Задумалась куница-девица. Что она может дать силе глубинной изначальной, которая сама творит все по своему велению? Что слабая человеческая рука может сделать такого, что не может Владычица Вод сделать, в чем нуждаться может? Кто помочь может найти решение? Сестрицы мои Хейд и Унге подскажите, что мне делать? Что предложить всемогущему духу водному?
Шепотом легким, змеиным стелится речь полоза из уст Унге в далеком мире человеческом:
-Песнь человеческая, мелодия голоса переливающегося, звон пальцев ритм отбивающих, ритм вселенский, ритм звездный, ритм созидающий и разрушающий.
-Песнь-гимн твоему величию. О силе твоей предвечной и красоте бесконечной пробуждающей женщину к любви творению, новой жизни рождению. — не поднимая глаз прошептала Йеруна-фюльгьи.
Удивленно моргнули глаза карбункулы-сапфировые.
-Не курицу жертвенную, не браслет златой, не жизнь дитя обетного, а песню мне предлагаешь?
-Не может быть у меня детей, как у вельвы. Фрейе я отдала свою способность жизнь дать, взамен на сейда магию. Не могу тебе предложить дитя обетное. Курицу тебе любая принесет, а браслет всего лишь цацка женская, на что тебе такой подарок?
-Дитя обетное не может предложить обетное дитя — рассмеялась Царица Подводная. Кругами водоворотными отразился смех ее от стен-створок устричных, взбаламутил пудру жемчужную на стенах.
-Дайте ей лиру девки-рыбьехвостые. Пусть покажет на что способно дитя, огню обещанное. Разогреет пусть воду студеную, донную.
Взяла череп щучий-лиру в лапки куньи Йеруна. Коготками провела по струнам из жил рыбьих. Жалобно застонала в ответ голова рыбья.
-Не умеешь извлекать мелодии ты из рыбьих потрохов, глупая девка. Станешь одной из моих прислужниц-подводниц, останешься тут навеки вечные.
-Постой Владычица. Дай мне мгновение настроить кости донные, пригладить чешую взъерошенную.
Положила лапки куница на череп чудовища музыкального. Слушает внутри полости костяной мысли древние, память инструмента магического. Ритм ускользающий пытается поймать. И поднимается из глубин памяти Души то, что забывается при переходе из воплощения в воплощение. Дар дважды рожденных вспоминать свои прошлые жизни.
-Держи в руках лиру. Вот так.
Тонкие пальцы слепого музыканта храма Хатхор, положили пальцы девочки на струны.
-А теперь Хека, не спеша проведи по ним пальчиками. Медленно, вслушивайся в звучание каждой струны. Ощути, что отзывается в твоем теле. Не ушами слушай, а всем телом. Закрой глаза, чтобы не отвлекали. Твое тело и звук, тело и звук, тело и звук.
А теперь прижми ступни к полу. Соединись с землей. Ощути ее биение, пульс.
Что в сердце и животе?
Расслабь живот. Еще расслабь живот. Вот так. Дыши. Не замирай.
Слышишь сердцем, как звучит каждая струна? Запоминай сердцем.
Не головой, а сердцем запоминай, как звучит каждая нота. Включи тело в ритм. Покачивайся внутри себя в такт ритму песни, как Великая Река Жиз
ни несет свои волны, но не сдвигает берега страны Кемт. Твое тело река. Огромная река, которая прикасается к струнам. Ты вода, которая течет через струны создавая музыку. То грозная и бурная, как во время половодья весной. То тихая и сонная под солнцем вершины жаркого времени колеса года.
А теперь аккорд. Нежный, мурлыкающий, как кошка богини Баст, когда на солнышке нежится и хвостом по песку бьет от удовольствия. Прекрасно. А теперь, как пасть крокодила схлопнулась, резко сомкни пальцы. Отлично Хека! Еще немного и ты будешь играть, как настоящая музыкантша на празднике Хатхор.
-Кинтия, Дайона! Не отвлекайтесь. Держите лиры крепко. Вместе, начали. Отлично. А теперь пойте. Пойте так, как море шумит волнами. То штормит, то успокаивается. Играйте голосом словно вы сирены и маните к себе Одиссея и его команду. Не смотрите на людей. Смотрите в себя. Почувствуйте вкус каждого звука на губах. Рассмотрите цвет каждой ноты из-под прикрытых век. Ощутите запах каждой интонации, каждого аккорда. Музыка это не только мелодия. Это ритм ветра безграничного и прибоя морского белопенного, наяд порождающего. Посмотрите на волны морские и дельфинов в них играющих. Загляните в глубины, где играют нереиды сердцем. Не глазами, всем телом занырните в синеву. Отдайтесь музыке, как отдаетесь любимому мужчине. Полностью и без остатка. Вы не людям поете. Вы небесам поете. Вы морю поете. Богине Владычице Небес и Вод. Отдайтесь ей, ее воле в песне. Ощутите ее красоту и величие. Услышьте в себе ее голос. Пусть она поет, а не вы. Пусть проявится ее музыка, ее песнь, ее голос через вас! Вот так! Отлично! Еще немного и вы будете играть на лирах и петь гимны на празднике Афродиты Урании вместе с другими жрицами!
Взглянула глазками-бусинками девушка-куница на грозную Водяницу. Вдохнула ее запах донный. Прижалась брюхом к дну жемчужному, ловит животом ритм невидимый. Открыла сердце мыслям Владычицы, ее желаниям потаенным. Провела коготками нежно по жилам рыбьим, откликнулись те на ее прикосновение мягкое, разлились светом бирюзовым. Докатилась волна до стен створчатых, отразилась радугой семицветной и рассыпалась искорками-пузырьками подняв вихрь жемчужной пыли. Облепила перламутровая взвесь тень гостьи незванной. Встряхнулась маленькая фюльгьи и рассыпалась серебром по полу. А затем водоворотом закружилась и преобразилась в точную копию Царицы подводного мира, сестру-близнеца, только крошечную. Прикоснулась к струнам заколдованным, а те и рады ответить копии своей хозяйки голосом серебряным, запеть переливом аккорда мелодичного.
Чистый голос, словно ручей малый в озеро стремящийся, зазвучал, полился из уст махоньких:
Подвластны ее чарам боги
Ей повинуются ветра
Из жемчугов ее чертоги
Но в них она всегда одна.
Любой корабль ее игрушка
И злата полны сундуки.
Мечи, короны, кубки, гривны
Но здесь, кому они нужны?
Под темной, синею волною
Нет места для любви иной,
Где жаркий поцелуй любимой
Дарует муж жены земной.
Резко встала с трона Великая Владычица Вод ильменских. От ее движения, зашатались стены жемчуговые, переливчатые. Русалки-навьи бросились врассыпную. Грозно вскрикнула:
-Остановись маленькая вёльва ! Остановись! Знаю, что ты мне дашь взамен! Свое тело женское, человеческое. Чтобы не ты ложилась в постель к мужчине, а я в нем. Чтобы ощутить взгляд страстный, да на губах поцелуй живой, жаркий. Да объятья теплые, да уд горячий. Это хочу в обмен на удачу твоего Бьярта. Надоели мне рыбаки-утопленники холодные. И буду в твоем теле, пока твой обет не выполнится. Только огонь живой освободит тебя. Только любовь истинная, что пойдет за тебя в пламя, вернет тебя в мир людей. Лишь когда бубенчик серебряный на обувку тебе подарят, взамен мне в жертву принесенного, тогда станешь самой собой! А пока снаружи ты женщина из рода человеческого. Внутри же ты часть моя неотъемлемая, водяница-сестрица.
Воля Владычицы Водной закон. Что сказано, то ключом на дно бездонное легло.
-Хейд, что она шепчет. — Унге с тревогою смотрела на Йеруну. Та лежала не шевелясь и еле дыша. Вдруг кожа вёльвы позеленела, словно у ундины-русалки и губы зашевелились.
Старуха попыталась прочесть по губам, о чем говорит Йеруна.
-Дитя обетное. Живому огню предназначенное, для богов посланница. — Хейд усмехнулась. — Обетное дитя. Значит не ослышалась она ночью на озере.
-Ярл вернулся! Бьярт поймал рыбину гигантскую! Слава Одину! Слава Тору! Ооооодииииин! Ооооодииииин! — громкие крики донеслись со двора.
-Нам пора заканчивать. Ей надо возвращаться. Принеси воды колодезной и насыпь туда травы из синего мешочка. Пусть выпьет.
Хейд начала растирать ледяные руки своей подопечной. В дверь поскреблись.
-Кого еще принесло не вовремя.
Двери приоткрылись и девушка-служка запинаясь, робко произнесла:
-Бьярт Йеруну требует. Говорит, что это ее молитвами к Фрейе ему дарована удача.
-Скажи, что сейчас придет. Оденется и придет.
Девка испугано захлопнула дверь. И старая вельва с яростью стала тереть руки Йеруны.
-Возвращайся. Ну давай же, возвращайся.
Йеруна глубоко вздохнула. зеленый цвет кожи стал исчезать, щеки порозовели.
-Ну вот молодец. Отпусти фюльгьи. Иди на мой голос. Ощути свое тело. Мои руки, которые держат твои.
Йеруна сдела еще глубокий вдох-выдох и приоткрыла глаза.
-Ну вот, молодец моя девочка. Все хорошо. Бьярт живой и невредимый вернулся с уловом. Ты сделала это!
Унге вернулась с ведром воды.
-Я пойду вниз, а ты напои ее водой с травами, чтобы в себя пришла. — бросила Хейд Унге и, подобрав юбку, прихрамывая ушла.
Не задумываясь жрица-кривс зачерпнула серебряным кубком с драконом из ведра воду и высыпала туда траву из синего мешочка, что оставила старая вёльва. Перемешала все деревянной ложкой и поднесла кубок к губам Йеруны.
-Давай пей, сделай глоток. Еще один.
Примечания:
Ушкуйники — новгородские купцы, совершавшие торговые экспедиции, но промышлявшие так же грабежами и разбоем. Поэтому каждый купец был еще и воином.
Оксамит — дорогая ткань типа бархата. Привозилась из Византии-Царьграда.
Яхонт — старинное название рубина и сапфира.
Син ( Sin) — так назывался Китай на средневековой карте Аву Рихана Бируненсиса 1030 г..
Фарс (Fars) — Персия. На той же карте.
Замашное полотно — древнерусское слово обозначавшее полотно из конопли.
Фюльгьи ( исл. Fylgja) — в северной традиции дух-помощник в облике животного.
Существительное фюльгья (fylgja) (женский род, единственное число) происходит от глагола fylgja. Он имеет такие значения, как:
-следовать, сопровождать, преследовать, принадлежать, помогать, поддерживать, выравнивать, нуждаться, держать внутри, иметь, выступать в качестве любовницы.
Как существительное, оно переводится как:
-поддержка, помощь, (женщина) спутник, дух-хранитель, дух-защитник, последователь.
Основной перевод “сопровождающая” — всегда в женском роде.
Фюльгьи живут в мире Фрейи, откуда их призывают.
По их поводу нет единогласного мнения. Приведу некоторые версии об этом легендарном существе, которые на сегодняшний день существуют у исследователей исландской традиции и фольклора.
Это ездовое, животное несущее вёльву или колдуна в путешествиях вне тела.
Это животное хранитель по материнской линии женщины, которое может передаваться по роду. Возможно обожествленный предок по материнской линии.
Люди могут видеть фюльгьи, но ограниченное количество 2-3-9. Невидимых фюльгьи может быть стая и все они носители удачи их владельца или всего рода.
В «Sagan af Nikulasi konungi leikara» (?) сказано, что каждый человек имеет девять фюльгья. Такое же количество упоминается в саге о Тидранди и Торхалле («Thidhranda thattr ok Thorhalls») , где потеря девяти фюльгья приводит к смертельной болезни.
Могут приходить в сновидениях и предупреждать об опасности или смерти, кого-то из членов рода.
Фюльгьи защищают своего владельца и могут нападать на его врагов. Они делают врага уставшим и спящим. Могут заставлять врагов падать.
Могут оповещать кого-то о приходе их хозяина.
Фюльгьи связаны с “личными” Норнами, которые плетут нить жизни его хозяина.
Возможно изначально фюльгьи были матерью-первопредком рода, а впоследствии стали его духом-хранителем.
Не слушая совета фюльгьи, или если она покидает своего владельца, человек впоследствии гибнет, а его род теряет удачу.
В сагах, главный мотив появления животной фюльгья, это предупреждение о чем-то в видениях.
Ясновидящие могут видеть фюльгья других людей не во сне, а прямым виденьем.
В древнескандинавской литературе фюльгьи это зеркало, отражение своего хозяина, его неотделимая часть. Оно не обладает собственной идентичностью и не влияет напрямую на своего владельца. У северных вождей фюльгьи могут быть львом или огромным быком. У обычных людей дух-хранитель обычные местные животные. Поменять одного фюльгьи на другого невозможно.
Также как Норны, асиньи и валькирии, является Дисой.
Дисы — похоже, что это общее название сверхъестественных существ женского пола. В скандинавских источниках использование слова «диса» достаточно распространено. Поэтически его могут использовать для описания женщины.
В христианской литературе им могут описывать женских святых. В “Песне о Солнце” «Sólarljóð» упоминаются дисы, которые говорят с Господом.
В исландском языке существовало понятие “ланддисы” (landdísir) [земные божества,(женский род, мн. число)], описывающее женских духов земли.
Copyright©Эжени МакКвин 2017
Читать дальше. Глава 30. Молодые боги.
Поделиться в соцсетях