В полутени от себя,
В полушаге от богов
Я танцую по дороге
Из давно забытых снов.
Льется музыка печалей
Утоляя небеса
И божественных созданий,
Расплескались в отраженьях,
Разноцветья голоса.
Рвется сердце из груди.
И клубятся воплощений
Прошлых жизней миражи.
Я танцую напевая:
О Творящее начало,
Ты в великом, ты и в малом,
Ты везде и ты нигде.
Растворяясь в пустоте,
Проявляешь сновиденьем,
Наполняешь провиденьем.
И со мной играешь в прятки,
Задаешь свои загадки,
Обучаешь не спеша
На площадке, что назвали
Мы планетою Земля.
Где идет твоя игра.
Велики земли славянских племен. Множество градов и народов по ним разбросаны. А в земли Артании[1] все стремятся. Ведь тут каждая гора белым камнем сияет, на каждое высокое плато дорога белокаменная ведет к граду величавому. Может потому и называют жителей этих земель белыми хорватами, что живут на там, где скалы и горы чуть ковырни дерн-траву, а под ними камень бел-горюч лежит.
Реки бурные, широкие, глубокие, текут сквозь те горы белые и равнины плодородные. Текут растекаются во все стороны света. Хочешь вынесут тебя к морю Черному, южному.
А если в торговый центр Балтии, в Вик отправляешься грозных викингов, то отнесут ладью к морям северным.
А среди гор одна, самая загадочная. Та, что Дане[2], хозяйке всех Вод Светлых, свободно текущих и с неба льющихся, подвластна. Сестра Макоши, что глубин колодезных да тайн красной нити жизни Хозяйка. Сестра Мары, что ключи от Ирия держит да открывает дверь птицам и замыкает за перешедшими к предкам. Лады да Рожаниц свояченица. Русалок и ундин повелительница. Все, что течет и льется по земле ли, вдоль радуги ли небесной под ее началом. Каждый родник, каждая река ей кланяются.
Стоят хоромы Хозяйки Светлой в самом центре Артании. Высится ее Гора Светлая, обозначая водораздел между югом и севером. Семь рек, четырнадцать истоков порождает, что текут в разные от нее стороны.
Когда-то много веков назад жили дружной семьею водяные девы в глубоком озере Амадока[3], что лежало посреди Артании. И каждое полнолуние выходили красавицы водяные девы на берег, танцевать в лунном свете. Кто чешую рыбью скидывал, кто перья утиные и хороводы водили, легко ступая по волн глади шелковой.
Да только заспорили дети между собой — кто из них любимая дочка Светлой Даны? Стали сталкиваясь потоками глубокие водовороты закручивать.
Так глубоко да яростно они закрутили свои волны-ревнивые, что стало дно Амадоки-озера, как решето дырявое.
Разгневалась Дана на детей своих неразумных и спряталась под землю, расплескала по пещерам темным свои воды.
А наверху болото огромное раскинулось вперемешку с озерами да реками. Напоминает об огромном древнем озере Амадоке.
Но хоть и ушла под земь Дана, а все равно она решает, кому из ее дочерей течь к холодному Варинговому морю балтов. А кому через каньоны глубокие и степи жаркие к Понту Эвксинскому, морю Черному, морю Ромейскому пробивать дорогу, нести гостей дорогих в град Константинопольский.
Все знает сестра Макоши-Мары, все ведает. Несутся вести с подземными ручьями, с небесными дождями. Ждет в гости вельву северную, девицу- красавицу, ученицу Хейд и Совии, дочь княжескую Милославу, внучку аварской принцессы, что рождена была на землях брата ее — Данапра великого.
У подножья горы[4], разделившей строптивых дочерей Светлой Богини Даны, источник чистейший бьет, искрится. Путники, с разных дорог прибывшие, подле него отдыхают. Кто еду на огне готовит, кто хмельное попивает, кто байки рассказывает.
Вокруг низкорослого, жилистого мужичонка собрался круг слушателей. А тот громко вещает размахивая руками.
-И вот во времена давние, жили были три брата. И упали им с небес дары от богов. Одному плуг и стал он хлебопашцем. Другому лук достался и стал он охотником и воином. А третьему рог-чаша в руку легла. И родились у него два сына. Один стал кназем, а второй жрецом прославляющим богов.
Руками помогает себе рассказчик, размахивает ими показывая как за плугом идет пахарь, как лук натягивает воин, как в небу возносит чашу жрец. Ничего, что половины зубов нет, легкое пришептывание только какой-то шарм придает сказанию. Змеиным чем-то отдает от мужичка. Да и шрам по левой руке извивается от запястья до плеча. Словно кто-то змея хотел вырезать. И сделал это — мечом.
По второй руке от кончиков пальцев узоры вьются выписанные мастером. А между ними скалятся друг на друга страшными мордами звериными волк и медведь, да лев с пардусом. Ух и зверинец.
Волосы черные, сальные в косицу на затылке собраны. Штаны от грязи черны в кожаные мягкие сапоги заправлены. На поясе блестят несколько блях медных да лапка бобра болтается.
Но длинный нож на медных кольцах к поясу привешенный и топор за поясом, опытному глазу сразу скажет, что перед ним не простой пахарь с поля, а воин, повидавший немало драк не на жизнь, а на смерть.
-Ой все ты врешь Бошка. Кназем может стать сильный воин, если удача привалит. Да и какой бы ты ни был кназю, все равно совет волхвов в каждой славинии[10] все решает.
-А где ж я соврал? Кназ да волхв у них чаша-рог со светой водой. Слава Свет-Воде Матушке, Слава Свет-Солнцу-Батюшке, Слава Сварге и поклон Ирию[5]!
-Слава! Слава! — со всех сторон в ответ зазвучало.
-Ну вот ты подумай, ежели не дурак совсем. Ну какое до нас дело богам. Вот ты Бошка. Даром, что нож у тебя длинный из франкских земель да топор острый. Какому богу до тебя есть дело.
-А шо? Вот ходили мы недавно на земли франков пошарить. Так я пообещал Перуну телушку, если будет хорошая добыча. Ох баба моя ругалась на меня, почем свет стоит. Вот дура то! Привез бы ей платьев шелковых, монет серебряных на шею бы повесил. А она — чем детей кормить буду, если молочницу сведешь своему богу воинскому.
-И?
-Впустую только сходили. На наших землях торговцев трогать нельзя, волхвы запретили. А в ромейских (византийских) землях приграничных да у галлов с франками купцы радханиты-иудеи[6] караваны свои охранять теперь нанимают викингов. Вот и пришел без добычи. Бог не подмог, значит пуст мой ковшок.
Так что телушку я в хлеву оставил. Баба довольна. Сказала что не надо ей парчи да оксамита, главное что я вернулся и телушка цела.
А что мне дома то сидеть? Ни славы, ни добычи. В ромейских землях то у Константинополя и девки сладкие и вино пьяное. Вот пойду в ихние войска служить. Говорят, что там серебро горстями дают, да все бабы бесплатны тем, кто в бою отличился. Что тут сидеть то? Телушка самое ценное у моей жонки. Да и она уже как телушка сама.
-Так отказал нашему брату Константинопольски каган-кесарь. — отозвался молодой воин в блестящей кольчуге, явно еще не запятнанной кровью. И купцов наших обижать стали. Просят с каждого корабля почти половину товару отдать императору в казну. Когда обры-авары правили, так много было радости для воинов, а теперь каждый город да кназ сам по себе. Надо чтобы снова каганы-кнази[7] собрали народ да на ладьях за море пойдем. А то каждый сам по себе ищет добычу, что в поле волк одинокий.
-Ох натешился бы я.- подхватил Бошка, поправляя пояс с большой медной пряжкой в форме оскалившегося волка. -На колья насадил бы ромейских мужчин, кожу с них содрал, плащ себе кожаный пошил. А баб на свое копье посадил бы, пусть воют от радости- и громко рассмеялся.
А за ним и другие мужчины загоготали. Молодой воин, в новенькой блестящей кольчуге даже вынул из чехла нож с резной костяной рукояткой и взмахнул им над головой.
-Пшли отсюдова, дайте воды набрать. — резкий окрик, а за ним и тяжелый хвост плети рассек воздух. Собравшиеся возле источника люди попятились кто куда.
-О, приперлиса. Кто им право то давал воду брать от Даны источника. Пусть ищут колодец Макоши на погибель себе у дороги — прошипел тихо Бошка.
-Молчи. — сильная рука крепко сжала плечо сказательника. -Не видишь что ли это иудеи-рахдониты. У них что ни купец, то воин. Что ни воин, тот купец. В каждом городе у них родня. Везде проникли, везде суют свой нос. Сам кесарь ромейский им ворота свои открывает без мзды в казну для торговли. Франкские короли у них себе на драгоценные платья тюки оксамита парчового из Сина[8] заказывают. Наши кнази да каганы с ними и их торговлей дружбу водят. Иначе не видать на рынках городов трав пахучих из Инда и шелков червленых из Сина, а в спальне княжеской порошка из рога зверя заморского Единорога[9].
Лучше еще кого-то соберем и время выждем. Ночью пока купцы спать будут нападем. Они издалека идут, вон сколько тюков на возах лежит. А воинов в охране вроде не так уж и много.
Нам ни волхвы, ни кнази не указ. Мы воинство вольное. Сами по себе.
Смотри внимательно Бошка, кто недовольно кривится да за кинжал хватается, когда на рахдонитов смотрит. И мне показывай.
-Как звать тебя подельник мой новый? — мужичок протянул руку хлопнуть за уговор.
-Зови Храбром.
-Не только храбр но и подл…-ухмыльнулся мужичек, но не успел закончить фразу, как Храбр схватил его за горло, да так искусно, что лицо Бошки резко стало синеть, а изо рта слюна полилась.
-Иногда лучше промолчать. Запомни это.
Бошка упал наземь хрипя и отплевываясь.
-Запомню. Но и ты запомни, что негоже подельников обижать.
-Да кто тебя обидеть то хотел. Я предупредил всего лишь. Давай нам сейчас люди нужны. Рахдонитов-купцов трое. И охраны с ними всего трое северян.. Найди тех, кто на купцов косо смотрел да кулаки сжимал. Вон в том леске буду ждать вас.
Примечания:
1.Артания или Арсания (араб. ارثانية ’Arṯāniya) — по арабским источникам X века, один из трёх центров русов, наряду с Куябой (Киев) и Славией (Новгород).
“И русов три группы. Группа, ближайшая к Булгару, и царь их в городе, называемом Куйаба, и он больше Булгара. И группа самая верхняя из них, называемая ас-Славийа, и царь их в городе Салау, и группа их, называемая ал-Арсанийа, и царь их сидит в Арсе, городе их. И достигают люди с торговыми целями Куйабы и окрестностей её. Что же касается Арсы, то я не слышал, чтобы кто-либо упоминал о достижении её чужеземцами, ибо тамошние убивают всех чужеземцев, к ним приходящих. Сами же они спускаются по воде для торговли и не сообщают ничего о делах своих и товарах, и не позволяют никому следовать за собой и входить в страну их. <…> Вывозят из Арсы черных соболей, черных лисиц и олово (свинец?) и некоторое число рабов.[1] — Абу Исхак аль-Истахри, «Китаб ал-масалик ва-л-мамалик», 970-е годы
2.Богиня воды, Дана, супруга Солнца — появляется с легкой руки Н.И. Костомарова. Он делает свои выводы на основании припевок, имен Девония, Дева (которые сейчас считаются эпитетами Макоши), кельтского имени Дивонна, имени Дзеванна и гидронимов. Однако современные ученые оспаривают его версию. Поэтому говорить о реальной богине Дана древних славян, с научной точки зрения, невозможно.
В любом случае песня с припевкой шидиридида, имеет место быть. Тем более, что в ней поет девушка о том, что она крутит голову множеству парней.
Ой я знаю, що гріх маю
Що мают судити
Якби мене присудили
Всіх хлопців любити
Ой Щіді-ріді-да, щіді-ріді-дана,
Ой Щіді-ріді-да, щіді-ріді-дана.
Но может быть все таки такое божество было? Ведь индо-европейское dei/di — сиять , блистать оставило свой след в обозначении многих божественных сил европейского пантеона.
А кельтская вуаль украинских земель, с моей точки зрения, однозначно намекает на кельтскую Данан-Дану. Богиню мать кельтских богов «самых красивых, самых изысканных в одежде и вооружении, самых искусных в игре на музыкальных инструментах, самых одарённых умом из всех, кто когда-либо приходил в Ирландию». Интересно, что по «Книге Арма» (VIII в.) племя Туату де Даннан это dei terreni, то есть силы земли, ведающие плодородием и водой, обитающие в холмах реках, и озёрах. То есть понимаемые и именуемые сидами, что сродни с фейри (феями) или эльфами.
Но можно и взять слоговые значения славянского языка. Это корневое “до”, связанное с водой + указывающее направление “на” = и получаем вместе “то, что указывает на воду”.
Здесь же древнее название Днепра — Данаприс. Вероятнее всего, скифское по происхождению. Состоит из Дан — река + апр — глубокая. Таким образом перевод с древнего языка Днепра это просто “глубокая река”. Возможно тут присутствует авестийское “ап” — вода.
Можно, конечно, вспомнить и Данаю с ее золотым дождем, порождающим новую жизнь в чреве женщины.
А до нее, данайцев и филистимлян- племена “народов моря” с Кипра, Крита, по некоторым исследованиям еще из Трои и греческих островов, прибывшие в Израиль в 12 веке до н.э.
Храм Ванессы-Астарты-Венеры-Афродиты Урании Небесной, основанный ими в Ашкелоне (и разграбленный скифами в 7м веке до н.э., за что воины-марадеры были наказаны «мужской немочью- импотенцией» и стали энареями — женообразными жрецами-оракулами Богини Любви Артимпасы скифов по возвращении в поднепровье) считался древнейшим. Древнее даже знаменитого храма Ванессы на Кипре. Именно так на самом деле называли Афродиту в Кипрском храме. Ванесса — «Хозяйка» истинное имя древней богини Кипра.
Ханаанская, кипрская и филистимлянская керамика изобилует изображением утки и свастики.
Но скорее всего в своей основе тут древняя неолитическая Богиня Ану. Праматерь всех современных богинь, к которой многие исследователи выводят как к первооснове и первому имени Матери Богов.
Музей Хетча. Хайфа.
Я бы еще обратилась к работе С. Г. Болотова “Троякое отражение индоевропейских сокращенных долгих слоговых сонантов в латыни”. В ней есть интересующая нас параллель.
an¦as, -at-is, Nōm. Pl. -at-ēs и -it-ēs, G. Pl. -at-um и -ati-um f. ‛утка’ [лит. ¹ánt|is, -ies (1) f., ¹ánt|ė, -ės (1) f.; скр. ātí-ṣ и ātī (PWBR I: 617) f. ‛водоплавающая птица’; возм., νῆσσα, атт. νῆττα, беот. νᾶσσα ‛утка’ (< *νᾶχι̯α; ? от νήχω, дор. νᾱ´χω ‛плаваю’, если только не из *σνᾱ´-χ-ω)];
Тогда мы выходим к древнейшей птицеголовой богине из исследований Марии Гимбутас времен Неолита. Естественно она связана с водой. И таким образом образ Девы-Лебеди Даны начинает проявляться сквозь огромное напластование времен и культур. Но это тема отдельной работы, поэтому здесь я даю только зарисовки, откуда я брала информацию для романа.
О происхождении мифологического образа Дерева Жизни и Утки-Прародительницы можно прочитать в статье “Самые древние образы мифов и их источники”.
Вероятное расположение озера Амадока на современной карте.
3.Амадока. Огромное озеро-болото занимавшее северные районы Хмельницкой области и северо-восточные районы Тернопольской области. Впервые упоминается в 5 веке до н.э. в описании скифских земель. До 16-го века указывается на картах. Затем водоем загадочным образом исчезает. Есть предположение, что озеро пересохло, постепенно превращаясь в болото. А затем вода ушла под землю. Тем более, что в данном регионе действительно много подземных озер и рек, а также есть залежи торфа.
Уровень воды в 9-12 веке был намного выше чем сейчас. И в описываемом регионе, действительно есть “ложбина”, где могло быть озеро, которое уже к 12-15 веку превратилось в ряд озер, связываемых болотом, а потом и вовсе исчезло в 16 веке.
Примером такого быстрого осушения, в наше время, может быть Аральское и Азовское море. Кстати, Арал высыхал и 2000 лет назад аналогичным образом. И потом за 400-550 лет восстановился.
По некоторым исследованиям в этом районе не найдены поселения раннего периода. Приход в эту местность населения и постройка жилищ начинается только с 12го века, что подтверждает версию о существовании в древности тут огромного водоема. Споры исследователей по поводу этого озера Амадока продолжаются.
4.Гора разделяющая водоразделы рек Юга и Севера, действительно существует и я там лично была. Она находится рядом с селом Плугов, Тернопольской области. На ее вершине стоит церковь Парскевы Пятницы, а у подножья течет целительный источник известный в округе с незапамятных времен.
5.Ирий (Вырий) — согласно исследованиям этнографов и историков, так называли иной, загробный мир славяне. Туда уходили предки. Там, видимо, жили и боги.
Находится Ирий за морем-океяном на западе или юго-западе. Часто путь в него лежит через омут, водоворот. Там, на берегу темного моря, стоит чудо дерево, на ветвях которого и живут птицы райские.
В Ирий каждой осенью улетали птицы, а весной оттуда прилетали. Поэтому птицы были вестницами от предков. Особенно почитались галочка и кукушка. Птицы считались носителями ключей, которые отмыкают тепло и приход лета. “Ключы ад лета — у шызай галачкі, і яна, адлятаючы ў цёплыя краі, замыкае яго і забірае з сабою ключы”.
Возможно, до появления точного календаря, славяне, как и северные народы, приход весны отмечали по прилету птиц.
Птицы фигурируют в сказках, как воплощение душ умерших предков, которые прилетели в мир живых, чтобы встретиться со своей семьей или любимым человеком, передать весточку о себе или предупредить об опасности.
По этнографическим данным, существовало два Ирия. Один небесный и второй подземный. Потому, что в небесный улетали птицы, а в подземный уползали змеи на зиму.
По древнему поверью на Воздвиженье, 14 сентября (27 по григорианскому календарю) змеи и птицы уходят в свои Ирии.
Интересный ритуал сохранился до 20 века, когда в этот день крестьянки хоронили мух и тараканов в маленьких гробиках из свеклы, репы или моркови.
Весной, 26 марта или на Сороки 9 марта (22 марта по григорианскому календарю), птицы и змеи возвращаются.
Змеи могут также возвращаться позже, с первым весенним громом.
В отличии от птичьего, путь в змеиный Ирий идет через деревья. Помните сказки, где герой лезет в дупло, а там иной мир. Очень ярко это изобразил в своих фильмах режиссер Роу. Его герои из обычного, светлого леса в мрачный колдовской, потусторонний попадают как раз через огромное дупло. Прием использовался даже в фильме “Сказка о потерянном времени”.
Первое упоминание Ирия мы найдем в “Поучении Владимира Мономаха”, которое датируется 12 веком.
Интересно, что схожие по значению и звучанию слова «вырить, вырожить» — «знахарство, колдовство». Так же родственно «ворожить», которое «бесспорно от вражить, враг, во́рог». Хотя, зная о древней погребальной традиции класть тяжелый камень на грудь, отрезать голову и класть между ног и\или ломать ноги покойникам, которых видимо считали колдунами, и реальное отношение к магии и ведьмовству из этнографии даже 19-20 века, можно понять, что люди боялись и не любили тех, кто занимался колдовством. Ибо заговорка “Ведьме гавно в подойник, а мне брынзу и сливки” и другие подобные, не на пустом месте возникли.
6.Радханиты (радхониты) — так называли в средневековье иудеев-купцов, чьи торговые сети простерлись от Сина (Китая) через Великую Степь до Индии, Персии, охватывали Средиземноморье, Египет, Африку и вверх через франков, Моравию, Аварский каганат, Балтию и славянские земли до Северных стран.
Китайская статуэтка иностранного купца. 7 век.
Период их деятельности — примерно с VII до X века.
В своей рукописи «Киттаб ал-масалик» («Книга путей», 846 г., 2-е изд., 886 г.) Ибн Хурдадбих описывает странствия раданитов из Северной Франции и Южного Марокко в Индию и Китай:
«Эти купцы говорят по-арабски, по-персидски, по-ромейски (греческий и латинский языки), на языках франков, испанцев и славян. Они путешествуют с Запада на Восток и с Востока на Запад, и по суше и морем. Они везут с Запада евнухов, рабынь, мальчиков, бархат, бобров, куниц и прочие меха, мечи. Они ведут корабли из Фиранджи (Франции) на Западном море и идут в Фараму (Пелузий, ныне Балуза на средиземноморском побережье Синайского полуострова)… На обратном пути из Китая они везут мускус, алоэ, камфару, гвоздику и другие продукты восточных стран… Некоторые идут в Константинополь, чтобы продать свои товары ромеям, другие идут во дворец короля франков… Эти пути могут быть также пройдены и по суше»
Происхождение термина «радхонит» не вполне ясно (вероятно, от персидского«знающие дорогу»), как и то, что именно он обозначал, — определённую купеческую гильдию, клан либо торговцев в целом.
В исторической литературе высказываются догадки о том, что именно радхонитам Европа обязана знакомством с такими восточными изобретениями, как арабские цифры и китайская бумага.
7.Каган — титул правителя у пришедших из Великой степи племен тюрков, а именно аваров, печенегов и хазар. Надпись граффити “Спаси господи кагана нашего” ( N13) была начертана на стене северной галереи Софийского собора в Киеве о Святославе Ярославиче. Так, что киевские князья могли взять себе титул кагана, как демонстрацию своей власти, что была не меньше чем у владык аварского каганата.
8.Син — древнее название Китая.
9.Порошок из рога единорога — в средние века считалось, что единороги существуют и порошок из их рога исцеляет и дает бессмертие. За рог единорога часто выдавали рог нарвала и носорога.
10.Славинии — территориальные единицы карпатских хорватов в 8-9 веке.