Бубен побуждал к грубым и страстным движениям. От него невозможно было убежать. Он был и сверху и снизу. Звук зависал в воздухе тяжелыми каплями и вливался в голову, живот, ноги маслянистой жидкостью энергии земли. Он сотрясал небеса и двигал землю под ногами не давая устоять на месте.

Движение, еще движение. Неповоротливое и грузное. Иначе тебя вынесет, снесет с вершины холма в темную глубину долины у подножья, чтобы там провалиться еще глубже, в самые недры откуда нет пути назад. Тебя поглотит своей ненасытной утробой Мать-Сыра-Земля.

Не сопротивляться. Идти туда куда тебя ведет шаг з шагом ритм бубна.

Люди рядом словно темные тени, каждый в своем танце Земли. И ты для них есть и в то же время тебя нет. Есть только ритм и движение, ритм и движение.

И в этом коридоре из теней, Йеруна ясно видела только одного человека. Варду. И то, что связывало их, выглядело тонкой светящейся нитью от ее живота к его животу. Нить пульсировала переливаясь перламутровыми красками. Жемчужными каплями на ней были завязаны узелки чувств, которые им предстояло пережить вновь.

Багровые, истекающие кровью сердечные раны и желтые, солнечные капли радости. Зеленые, туго скрученные спирали исцеления и нежные лепестки розового с голубой каймой беззаботности.

Вы можете спросить: — Как чувства могут иметь цвет?

Но вселенная многомерна. Все имеет не только форму, но и цвет, запах, вкус. Ведь если вспомнить лимон, то во рту становится кисло, а нежный запах розы вызывает из памяти розовый цвет.

Каждое чувство имеет место и форму в нашем теле, имеет цвет, запах, вкус. Мы можем отыскать их через практики и позволить им проявиться в нашем воображении и ощущениях, чтобы выйдя в физический мир, они не нарушали течение жизни бурными событиями.

Но, увы, не все из них можно трансформировать внутри себя. Есть среди них те, что обязательно должны будут вспыхнуть и распахнуть нашу душу глубинным переживаниям боли и радости, любви и ненависти. Это то, что называют неотвратимой кармой, судьбой или миссией.  Их не убрать практиками и медитациями, не помогут тут целители и маги. Только мы сами можем их прожить, извлекая уроки и знания о себе и вселенной.

Все, чтобы было завязано, должно быть развязано.

Темнота поглощала свет в пещере под храмом. Она пила его с той жадностью, которую испытывает путник после долгого дня перехода под палящим солнцем. Тонкие лучики проникали в каменную утробу и застывали у входа, словно боялись идти дальше.

Люциус стоял на пороге. Его страшило то, что он мог тут увидеть. Дайона стала оракулом-пифией. Изменилась ли она за это время? Захочет ли она с ним разговаривать?

Он не чувствовал себя виноватым. Он был римлянином, а значит женщина в его жизни имела мало значения. Власть, могущество, сила — вот основа мироздания. Любовь и страсть нужны лишь для удовольствия и рождения детей.

Но сердце его было не спокойно. Оракулы Богини Любви слыли магинями и никто не знает, как они могут повернуть твою судьбу. Когда его семья потеряла влияние и богатство, пифия под Палантином, направила его сюда.

Просить прощения? Ему не за что извиняться. Она жрица любви, он мужчина. Это ее обязанность, а его право. Даже ее подруга Кинтия не смела перечить мужу в Риме.  

-Входи. Я ждала тебя. — знакомый голос мягко прикоснулся к его памяти тела. И ему захотелось просто сесть у ее ног, как когда-то. Она будет перебирать нежными пальчиками его густые волосы, а он расслабиться и сможет ни о чем не думать. Ни о Риме, ни о проблемах дома.

-Садись вот здесь. И я смогу прикоснуться к твоим вихрям, чтобы они не торчали во все стороны. Ведь они так же непослушны, как и прежде?

В полумраке Люциус различил закутанную в пурпур фигуру. Только кисти рук выглядывали из под одеяния, опираясь на головы грифонов с грозно раскрытыми ртами, из которых змеиным жалом высовывался длинный язык. На каждом пальце свернулось по кольцу-змее, которые внимательно следили своими красными глазками за каждым его движением.

-С тех пор, как Кинтия вернулась к Маркусу в Рим, я знала что ты вернешься. Что твои дороги все равно приведут тебя обратно на мой остров. Я знаю зачем ты пришел. — жрица глубоко вздохнула. — Ты хочешь вернуть власть и силу себе и своей семье. Желание достойно римского претора. Но даже мне не в силах повернуть колесо судьбы там, где ты сам его развернул вниз.  

-Ты считаешь, что я должен был женится на тебе и забрать тебя в Рим? Я был женат!

-Я не тянула тебя за язык. Ты сам пообещал.

-Я мужчина и никто не может мне указывать!

-Это не дает тебе прав, давать пустые обещания жрице Богини.

-Я ни тогда, ни сейчас не собираюсь жениться и забрать тебя с собой!

Жрица резко откинула покрывало с лица.

-Посмотри в мои глаза, куда ты так любил заглядывать когда-то. Посмотри ! Туда, где когда-то текла бирюзовая река жизни владычицы морских глубин, которая питала тебя! Которая дала тебе все те возможности, которые ты так глупо потратил на власть и силу.

Белые, без единого намека на цветную радужку, бельма смотрели прямо в глаза Люциусу. Он отпрянул в ужасе.

Дайона накинула покрывало на лицо.

-Мне было страшно. Так больно и страшно, что я отказалась от всего, что радует глаз человека. От солнечного цвета, от красоты цветущих трав и деревьев, от сияющей бирюзы моего любимого моря. От любви и страсти, которые принадлежат жрицам Богини по праву рождения! Я отказалась от всех привилегий, что мне давало внимание Тиберия.  

Здесь в полумраке святилища, оракулом я обрела покой. Чтобы увидеть, что у человека на сердце не нужно видеть внешнее. Достаточно почувствовать и увидеть внутреннее. И если тогда я могла мечтать о жизни с тобой в Великом Городе, то теперь НЕТ!!!

Здесь я обрела себя такой, какая я есть на самом деле! Когда-нибудь и Кинтия это поймет. Но ни ты, ни Маркус, ни Тиберий не поймете этого никогда!

Глубокий вдох-выдох успокоил и смягчил голос жрицы. В нем зазвучала печаль.

-Я не могу обвинять тебя в твоем выборе. Это твое право. Я же сделала свой выбор, чтобы вновь встретиться с тобой. Присядь же у моих ног, как когда-то.

Она махнула рукой куда-то в сгущающиеся тени. Только теперь Люциус увидел, что они в святилище не одни.

-Юлий! Сыграй нам на своей лире. Пусть и твое желание власти надо мной будет исполнено. Каждый получает то, чего желает. Хотя не всегда это происходит так, как мы себе это рисуем.

Музыкант прикоснулся к тонким жилам, натянутым на черепаший панцирь.

Люциус присел на ступеньку трона у ног грифонов и закрыл глаза. И переливы струн лиры, словно стерли последние годы жизни. Исчезла бурная жизнь в Риме, как будто ее никогда и не было. Превращались в далекие, незнакомые тени лики жен, детей, любовниц, друзей и врагов.

Шум морского прибоя и крики чаек доносились снаружи, погружая в спокойствие и безмятежность.  

Юлий перебирал струны и пел о любви, о ее бесконечности и быстротечности, о том, что все уходит, чтобы вернуться. И Люциусу уже казалось, что он готов остаться здесь навсегда, бросить Рим и все, что его с ним связывало, когда жрица прервала певца.  

-Ты слышишь голоса Юлиус? Другие паломники, нуждающиеся в совете оракула, ждут у входа. Я не могу отдавать кому-либо предпочтения.

-Возьми это на память —  Дайона протянула глиняную Люциусу маленькую статуэтку, закутанную с ног до головы женскую фигурку на троне, где по обеим сторонам сидели с высунутыми языками грифоны.

-Да я знаю, что такую можно купить у каждого храма Богини. Но не все могут получить ее из рук оракула. Прощай и пусть твой путь будет светел и благоприятен. Корабль ждет претора Великого Города.

Йеруна и Варда сидели тесно прижавшись друг к другу. Вокруг них буйствовала страсть жизни. Впиваясь жадными ртами, мужчины и женщины пили друг друга. Но эти двое, словно из иного мира, просто сидели, соединив руки и грезили о чем-то совершенно ином.

Предрассветная прохлада успокоила ночное пиршество плоти и пары, закутавшись в цветные пледы из теплой шерсти погружались в глубокий сон.

Йеруна очнулась от толчка изнутри и ушла с ритуального холма, оставив Варду в одиночестве. Она шла не думая ни о чем вдоль гряды. Ей хотелось уйти от всего человеческого туда, где она сможет побыть одна. Побыть наедине с тем, что проснулось в ночи и тихонечко шипело изнутри. Как будто вода вот-вот закипит, но ей еще нужно пару мгновений.

Дальний холм из гряды. Рядом ручей и лес. Она свернулась клубочком возле дуба на вершине и.. и в своих снах она шла вместе с Вардой по теплому песку вдоль кромки огромного, сияющего в лучах солнца морского берега. Море шипело выбрасывая под ноги бирюзовые водоросли и закрученные в спирали ракушки вперемешку с белоснежной пеной. Они держались за руки и смеялись. Смеялись так, как могут смеяться те, кто давно знают друг друга. Давние друзья и любовники, прошедшие всевозможные испытания и оставшиеся верны себе и своей любви. Было это в прошлом или будущем? Кто ведает? Это ведь всего лишь сон. Сон на вершине холма, возле реки и леса. Сон на рассвете нового дня.

Copyright Эжени МакКвин © 2017

Читать дальше. Глава 13. Буря. 

Вернуться к оглавлению

Поделиться в соцсетях