Все больше погружаясь в золотую осень, караван волхвов шел через багряные дороги лесов. Осень, хмурясь тучами по утрам, заставляла Милославу поглубже кутаться в теплый плат с головой. Но обеденное солнышко нежно поглаживая своими еще теплыми лучиками по плечам, позволяло скинуть тяжелую накидку и расправить плечи.
Их караван шел не спеша. Они останавливались в небольших родовых поселках, чтобы собрать жертвенные дары для святилища, а где и выбранных по жребию посланников в Ирий.
Волхвов принимали с почетом. Для них жарили поросенка, резали и пекли кур, замешивали пироги.
Но и волхвы не ленились. Везде для них была работа.
Милослава в дороге обычно сидела на возу вместе со старым волхвом Стояном. Дряхлый старик, у которого седыми космами брови спускались на глаза так, что ему было тяжело поднять веки и взглянуть на тех кто к нему пришел за помощью. Незаметно Милослава стала его помощницей начиная от моментов, когда тому надо было справить нужду в горшок, не спускаясь с воза, и вплоть до подручной в его работе целителя.
Другие волхвы с недовольством смотрели на то, как он дает ей в руки свой жезл или амулеты, подержать пока он другим занят. Но воля старика была непреклонной и возражать никто не смел.
А если и пробовал, то он сразу же кричал, что живот прихватило и требовал у возразителя принести ему горшок. Кроме Милославы на это никто не откликался. Так и получилось, что она все время рядом на подхвате, но и смотрит внимательно и слушает во все уши.
Больше всего ей нравилось если Стоян не засыпал сразу как ложился спать под возом, а залазил на самых верх мешков и усаживал ее рядом с собой, чтобы вместе посмотреть на звезды.
-Вот дивись. — И узловатыми, трясущимися пальцами старик тыкал в небо.- Вооон телега по небу катится. А рядом с рекой Небесного Молока, Утка в гнезде своем устроилась.
Утка она прародительница нашего мира. Когда-то, когда не было ничего только тьма древняя владела всем и воды глубинные светые, заснула Утка Небесная в своем гнезде. Вдруг поднялась волна в реке звездной да и плеснула вихрем-омутом.
Закачалось небесное гнездо, накренилось и выскользнуло одно яйцо из под бока Небесной Матери. Покатилось во мрак, упало в глубины морские да разбилось от удара сильного. Распалось на две половинки. Из верхней скорлупки небо стало светлое, а из нижней земля раскинулась широкая.
Из желтка взошло солнце ясное, а из белка свернулся месяц светлый.
Каждый раз, когда ты берешь в руки яйцо, ты получаешь власть над жизнью и смертью.
-А Северные сказы говорят что совсем не так было. Мир огня и мир льда столкнулись и на их границе возник мир. А потом великан Имир.- Милослава решила проявить свои знания.
-У северян свои сказы, у нас свои. — прервал ее дед. -И чем огонь желтка и лед белка изначального яйца иные? Просто твои скальды по своему это описывают, а мы по своему. Мир от этого иным не становится, от наших сказаний древних. Но посмотри, к нам приходят за помощью обыденные люди. Жизнь у них тяжкая. Живут мало, работают много. Ты хочешь, чтобы они проживали свои годы в веденьи, которое еще тяжелее чем их страдания физические? А так послушали они сказ и легче им. И жить проще, когда у всего есть объяснение. А то впадут в раздумья, а там и до хвори недалеко.
-Но ведь есть 7 миров…
-Миров множество. Каждый народ зрит свои. Ты вот и палаты Фрейи видела и дворец Водяницы Ильменской. А где они на самом деле? На небе? На дне глубоком? Или у тебя в голове?
Не было ответов у Милославы на вопросы старца.
-Вот посмотри на своих спутников. Брайан он кто? Говорит, что снова вернулся к друидской своей вере, а на самом деле в кого он верит? В того, кто у него в голове?
Небеса и ужасный ад обещает он людям как христианин, а как друид обещает им сад прекрасный и жизнь за смертью легкую. А мы обещаем Ирий-Небесный и встречу с предками-близкими. Северяне обещают Вальхалу или Хель. Все что-то обещают. Но кто знает, что на самом деле в другом мире? Кто оттуда вернулся во плоти?
-Варда говорит, что Христос вернулся.
-Он лично это видел? Нет. Ему кто-то рассказал. И кого ты будешь слушать и во что верить? Если ты мне не веришь, то зачем слушаешь и просишь рассказывать?
-Я буду верить только в то, что видела и прожила сама.
-Если тебе так сподручнее, то тебе и решать. Только смотри, чтобы не сожгли тебя за речи твои. Мне в Ирий скоро лететь и мне уже все равно. А вот мои сподручники-волхвы не так думают. И так на тебя косятся.
-Косятся, когда я горошок за тобой выношу? Пусть косятся или эту работу сами берутся делать.
Лучше расскажи мне еще дедушка про яйцо и его магию.
-Тогда слушай древнее предание моя ученица-горшковыносительница о том, как открылись чары.
-Он меня назвал ученицей? — радостно подумала Милослава. -Ну что же, пусть горшковыносительница, но зато и рядом все время, а теперь еще и ученицей назвал. Может учить чему будет. Ведь стар дед, много чего знает. Пока то, чему ее учили спасало ей жизнь. Пусть зовет как хочет, только не молчит.
-Жила была девица красавица сиротка. Многим люба была своей красотою. Да только и зависти много было к ней. Ведь и от родителей ей дом достался крепкий, веретено у нее было быстрое, и нить она сплетала золотистую. И голос у нее был звонкий и шея лебединая. Да только взревновала ее соседка. Сжить со свету захотела.
Пошла та баба глупая соседская на сховище, где косточки предков были спрятаны в землю сырую. Взмолилась к хозяйке, что покой душ ушедших в Ирий хранила. Попросила у нее землицы, что заберет жизнь у красавицы.
Хозяйка за дары не отказала завистнице. Ей то что, кто пришел да попросил, всех уважит, лишь бы приходили почаще. Собрала в тряпицу баба злая землицы с прахом безымянным.
Только и девица красная была не бесталанная. Увидела на своем дворе чужой плат и хватило ума руками не трогать. Пошла за прутом осиновым, чтобы выкинуть подклад, да была у нее собака, животное не умное. Схватила та псина тряпицу в зубы и давай по двору таскать, пыль трусить из разорвавшейся ткани.
Расчихалась девка-красная, закашлялась и слегла вскоре. Ни солнце ее утреннее не веселит, ни звезды ночные не радуют.
Худеет со дня на день, а соседка не нарадуется, что избавится от соперницы.
Собака то издохла на следующее утро, а девица лежит мучается.
И вот снится ей сон. Прилетели к ней под окно гости из Ирия. Тела птичьи, а лица знакомые родные. Да только во сне не может понять кто это.
Щебечут-поют в дом просятся. А одна из них такая большая, черная стучит клювом в припечное оконце, открыть его требует.
Встала во сне девица, подошла к окошку и впустила темную вестницу. А та вдруг расти стала и огромной курицей обернулась. 
Кудахчет, по кругу вдоль стен бегает. Словно ищет место, где снестись. Потом прыг и прямо на руки красавице. И яйцо той снесла в ладошки. Теплое, живое.
Взяла во сне девица то яйцо и стала по своему телу катать. А с ее тела черная тень потянулась в яйцо. Стало яйцо черным как смоль. Закудахтала курица и заговорила человеческим голосом.
-Отнесешь его к перекрестку и зароешь там. А мне к колодцу принесешь нить, что сегодня выпрядешь за мою помощь.
Проснулась девица, а возле печи яйцо лежит на приполочке. Поняла, что то сама Макошь к ней приходила, хозяйка судьбы с помощью-исцелением.
Взяла она пряжу и веретенце. Прядет из кудели нить, а та все сбивается, в узлы сворачивается. Распутывает девица узлы, а нить все сворачивается. Тогда перестала она противиться ходу нити, дала ей волю.
Клубок то весь в запутках получился.
Взяла она яйцо и клубок и пошла к перекрестку, что за селением был, за полем у леса. А соседка вдруг как выскочит из своего дома и кричит ей вслед.
-Да куда же ты соседушка милая? Дай я тебе утренней каши дам, молочка парного, хлеба край.
Ничего не отвечает ей девица, не оборачивается. Идет выполнить волю ночной гостьи.
Дошла до перекрестка и закопала там яйцо.
А потом к колодцу пошла. Стала клубок разматывать с узелками да вниз отпускать. Каждый узелок слезами омыла, каждому узелку мытарства свои назвала. Так и ушла нить сквозь колодец к Макоше с ее горестями.
С тех, пор та девка еще краше стала и замуж вышла счастливо. А соседка вскорости ноги переломала, да так и не встала.
Вот так Макошь дала нам в дар яйцо, чтобы исцелять тех, кого тень болезней объяла. И научила нити опускать в колодези ей в дар за воспомогание.
А на перекрестках с тех пор ставят Макошу крест-дерево, да тканями обетными повязывают, за помощь Богини-Пряхи, что избавила от бед-горестей. А сам перекресток никто напрямую не пересекает босым, по краю идут.
Крепко запомни, яйцо это всегда жизнь. Если тьма-болезнь пришла, бери его и по телу катай. У Макоши проси помощи, а потом обязательно отблагодари Матушку: курой али нитью.
-Неужели все так просто?
-Просто не просто, а возьму тебя с собой, когда надобность в чудо-яйце будет. Что увидишь, то твое.
-А когда же? Когда?
-Коль захотел тебе рассказать я этот сказ, значит время придет быстро к твоей учебе.
-Но еще что-то я знать должна?
Но старик уже погрузился в сон и захрапел. Укрыла Милослава бережно дедку шерстяным покрывалом, укутала старческие ноги, чтобы не замерзли, а сама на звезды уставилась.
-Утка это, говорит Стоян. — то ли сама себе, то ли звездному небу прошептала Милослава. — Пусть будет Небесная Утка. Фрейя осталась в северных краях. Заговорят ли с ней боги ее предков так, как северные? Кто эта загадочная Макоша, о которой твердит старик? Покажет ли ей свой лик? Кто знает?
Но об этом дальше будет история.
Copyright©Эжени МакКвин 2017
Читать дальше. Глава 33. Совия.
Поделиться в соцсетях