-Быстро же ты девица, быстро же ты красавица.
Лоухи развязывала узлы на платке с дарами-оплатой за ее работу. Два десятка яиц, большой кусок вяленого мяса, горсть мелкого жемчуга, два глиняных пряслица, кусок полотна и обломок серебряной гривны.
-Не высоко ты ценишь мою работу. Сама за мужа богатого, за ярла пойти хочешь, а мне принесла разве что за пастуха плату.
-Как за него замуж выйду, так ты ни в чем нуждаться не будешь. Ключи от амбаров на поясе у меня будут, так я о тебе позабочусь.
-А если забудешь о моей услуге?
-Как же я могу забыть Лоухи. Поверь, ты мне станешь как мать родная после свадьбы.
-А где же то, что я тебя просила принести?
Гюрята развернула шелковый платок.
-Вот, волосы Бьярта.
-А это что за бубенчик рядом?
-Это с обувки его ведьмы. Я ведь второй женой не пойду. Пусть она уйдет, сгинет.
-Это стоит дороже.
-Как только надену пояс с ключами, так все что захочешь получишь.
-Ты меня ввязываешь в войну с ведьмой, а сама хочешь в стороне остаться? Нет моя дорогая, не получится. Разделишь все со мной. Кроме мужа конечно — расхохоталась Лоухи. -Мне он не нужон.
-Пусть говорит все, что хочет. Главное, чтобы сделала то, что мне надо — подумала про сея Гюрята. — Как только дело будет сделано, попрошу брата утопить ведьму.
-И не вздумай пытаться потом от меня избавиться. — словно услышав мысли девушки, сказала старуха. — Пока я жива он будет твой. Если же я помру, то и колдовство мое сгинет.
-Да что ты бабу… — Гюрята запнулась, вспомнив предупреждение ведьмы. — Лоухи. Ты же мне теперь взамен матушки будешь.
-Смотри, я ведь духам могу приказать тебя, вместо Йеруны в болото утащить.
-Прости меня глупую. От любви к ярлу совсем голова кругом идет.
-Садись вот здесь и не болтай. Колдовство тишину любит.
Старуха разожгла очаг в каменном кругу посреди хижины и начала срывать листья с трав, подвешенных под потолком. Затем бросила их в огонь и к потолку поднялся едкий дым. Девушка закашлялась.
-Цыть я сказала. А теперь дай пару волосков из косы твоей.
Гюрята аккуратно вытянула из косы светлые нити.
Лоухи достала из короба кусок воска. Поднесла его к огню и зашептала.
-Как воск топится, так и сердце ярла растекается, к Гюряте направляется. Как огонь воск плавит, так и его сердце плавится страстью распаляется. Как духи мертвых на перекрестке встречаются, так и Бьярт к Гюряте приближается.
Воск стал совсем мягким. Еще немного и потечет по скрюченным пальцам ведьмы.
-Как весь мир был единым до начала времен, да разделен Творцом, так и я из воска леплю-вылепляю Бьярта и Гюряту в мир проявленый. Как на свет они родились по отдельности, так и в моих руках они как две части нераздельного.
Старуха разделила кусок воска на две части. В одну часть вложила волосы Бьярта в другую Гюряты и начала лепить человеческие фигурки. Вот уже и уд у мужчины есть, а грудь и лоно у девушки.
Словенка смотрела на действия ведьмы завороженным взглядом, боясь вздохнуть. Краска смущения залила щеки, да дыхание стало глубже, когда бабка вылепила уд кукле Бьярта. Но разве на речке, набирая воду, не видела она мужской срам рыболовов? Да и дома мужчины не стеснялись по утру. Ничего нового Лоухи ей показать не может.
-Сейчас каждый сам по себе, по своей судьбе. Да по моей ворожбе, пусть духи их вместе сведут, под венец поведут.
Резким движением старуха согнула фигурку ярла так, что воск треснул. Затем взяла пинцет с амулетницы у пояса, аккуратно вытянула волосок из восковой куклы девушки, но не до конца. Обвязав им уд куклы зашептала:
-Как этот волос охватывает его уд, так пусть и страсть его к Гюряте охватит. Спать не дает, есть не дает, пока в спальню ее не приведет. Пусть огонь его жжет, да вода не остудит, пока уд его в нее не войдет. Вместе с волосом ее образина входит в его сны да в помыслы.
Ведьма шептала и шептала. Гюряту начало клонит в сон. Она сомкнула веки погружаясь в странное состояние марева. И в этом-сне видении вдруг, кто-то укусил ее за живот и вырвал кусок плоти.
Плоть ожила, превратилась в восковую куклу в руках ведьмы, а затем выскользнула и оказалась в животе у Бьярта.
-Твоя часть теперь в нем. Зови ее к себе. — сквозь сон услышала девушка голос Лоухи.
Подчиняясь приказу старухи она закричала во сне-видении:
-Иди сюда. Вернись ко мне. Частица моя. Зову тебя. Сколько бы время не длилось, столько и ты ко мне стремиться будешь. Часть к целому. Часть к целому. Часть к целому.
От своего крика Гюрята очнулась.
Лоухи шептала:
-Как сделано, так запечатано. На земле, в воздухе и в воде. Пусть вечно стремится вернуться то, что от нее ушло, да в него вошло. А с ним и Бьярт к Гюряте будет вечно стремиться. Да будет так до скончания веков. Ахрм.
Горловой рык ведьмы, окончательно пробудил Гюряту из странного сна-видения.
В огне очага два куска воска сливались в один и горели синим пламенем.
-Иди. Дело сделано.
-А как же Йеруна?
-О ней не беспокойся. Отдам я ее духам. Пусть они с ней разбираются. Ты только бубенчик то, по дороге в трясину забрось. Да скажи в воду, что это дар. Пусть с этим даром и хозяйку заберут.
Побежала Гюрята по гнилым доскам радуясь.А старуха руки то потирает. Гостинцы со стола сгребает.
-Пусть сама отдаст ее духам. Не моих это будет тогда рук дело и не мне за это ответ держать. А девка-дура сама снова ко мне придет, когда хозяйка воды счета выставит. Нет, теперь ей нет хода назад. Будет моей рабой до скончания века.
Бьярт стоял на борту корабля и осматривал мешки и короба, чтобы поставить свинцовые пломбы, разрешающие торговать под защитой ярла. Несколько его товарищей опираясь на копья, наблюдали за этим с пристани.
Беспечно свесив ноги за борт, высокий мужчина с орлиным профилем, перебирал струны на лире и рассматривал женщин на берегу, которые пришли с корзинами стирать белье.
Два раба доставали из коробов товары и раскладывали на палубе, а хозяин судна, купец-варинг внимательно ставил отметки на бересте, сверяясь со списком товара.
-Шелк из Царьграда. Самый лучший, посмотри какие цвета. А какая вышивка.
Купец разворачивал яркие куски ткани, показывая с лицевой стороны и изнанки.
-Янтарь от эстов — здесь все на вес.
-А вот это — купец достал маленькую коробочку- это для вас и вашей жены. Камни дракона. Их передал вам в подарок владыка Крака и ляхских земель. И письмо приложил.
Бьярт взял в руки кусок пергамента, но не успев развернуть его, внезапно согнулся от резкой боли в животе. Словно кто-то воткнул туда нож. Дыхание сперло. Он схватился рукой за борт.
-Эй ярл, все в порядке? — высокий мужчина державший в руках гусли спрыгнул с борта на палубу и наклонившись, заглянул в лицо Бьярту.
-Сейчас, все пройдет, сейчас. — Словно сломанная кукла викинг упал на дощатое дно судна. -Жарко, жарко. Все словно в огне.
-Ведро, дайте ведро — мужчина зачерпнул воды за бортом и плеснул в лицо викинга.
Бьярт тяжело дышал.
-Полегчало?
-Отпустило. Наверное вчера мяса кусок слишком жирный попался.
-Может позвать кого?
-Нет не надо. Все уже прошло. Все в порядке. Ты кто такой?
-Я ? Позвольте представится. Я музыкант. Томаш. Томаш из Крака.
-Ой вычурно ты изъясняешься музыкант. Да, на то ты и словоблуд. Хватит на баб с бельем глазами зыркать. Иди ко мне в дом. Пусть накормят тебя. А вечером, порадуй моих домашних и гостей хорошей песней.
Далеко в болото закинула бубенчик Гюрята. Так далеко, что никто никогда не найдет. Поглотила трясина звонкое серебро. Пошел он в дар хозяйке Вод в уплату. Да только не думала, не гадала ни Лоухи ни словенка, что не чужая водяной владычице Йеруна. Кровь не водица. Иногда и девы подводные на берег выходили, да с женщинами земными хороводы водили. Давно это было. Очень давно. Но кровь да род все помнят. Бабка то Йеруны, не из простых была. Дружбу не только с людьми водила. Но об этом дальше будет.
Copyright Эжени МакКвин © 2017
Читать дальше. Глава 21. Кровь не водица.
Поделиться в соцсетях.