Дженивер брела по дороге в бескрайней пустыне. Слева и справа миражами возникали и исчезали храмы. Величественные, огромные и маленькие, неказистые, из грубо наваленных камней. Одни были похожи между собой, другие совершенно разные. Из мрамора, гранита, песчаника, дерева, глины. Они появлялись и исчезали дрожащими фантомами.
Она видела и чувствовала свою связь с каждым из них. Вот здесь она пела, а здесь танцевала. В этом она любила, а в этом ненавидела. Каждый из них проходил через её сердце памятью прошлого. Словно марево, она видела лица людей, с кем была в них связана. Любовь, боль, ненависть, ревность, страх. Боже, сколько чувств она прожила в них. Но лишь два храма вызвали у неё сильнейшее желание войти.
Древний храм, вросший стенами в песок раскалённой пустыни. Она могла рассказать о том, где какая комната в нём и какие мозаики из разноцветных камней выложены на полу. Призраки давно исчезнувших людей, не замечая гостью, продолжали заниматься своими делами в комнатах и у алтарей.
Вот ещё один поворот и коридор приведёт её в потайную комнату. Она ясно ощущала, что здесь есть нечто или некто, кто призывает её к себе.
И действительно, в комнате за последним поворотом она оказалась не одна. Возле алтаря лицом к пьедесталу, на котором стояла фигура бога со скрещёнными на груди руками, стояла обнажённая мужская фигура в белой набедренной повязке. Шкура пятнистой пантеры была сброшена рядом на пол. Мускулистое тело покрыто маслом, подчёркивающим рельеф мышц.
Мужчина у алтаря вздрогнул и повернулся к ней. В свете факелов на его груди мерцала золотая пектораль.
— Я знал, ты вернёшься, МеритМаат. Где бы ты ни воплощалась, ты всегда будешь возвращаться сюда.
— Вы меня видите?
— Я призвал тебя и ты пришла.
— Разве такое возможно?
— Здесь всё возможно. Это мир безграничных возможностей если ты держишь в руках нити магического поля. Я вижу, ты пришла из будущего, которое здесь ещё не свершилось.
— Зачем я здесь?
— Чтобы вспомнить и завершить свой путь по храмам. Чтобы выйти за пределы жреческих ограничений. Чтобы стать собой и возвеличиться в смирении.
— Я не понимаю о чём ты.
— И это так. Ты ещё не понимаешь. ещё не пришло время завершить путешествие жрицы. Дай мне свою руку.
То ли МеритМаат, то ли Дженивер вложила свою руку в призрачную ладонь жреца, которая неожиданно оказалась живой и тёплой.
— Посмотри на себя в это зеркало.
Только сейчас Дженивер-МеритМаат увидела на стене сбоку огромное, в человеческий рост, медное зеркало, в котором отразилось её женское, обнажённое тело. Но по всему телу сияющими стрелами и спиралями разворачивались магические печати.
— Смотри жрица. Каждая печать это твоя инициация. Каждая спираль это твой обет и обещание. Сколько ты уже их дала, и сколько ещё дашь в будущем. Они, словно кокон-тюрьма, удерживают тебя и не дают выйти за их пределы. Освободись от них! Верни себе свободу выбора!
— Я не знаю… я не готова… это ведь так увлекательно.
— Увлекательно? — жрец снял с шеи золотую пектораль и надел её на шею девушке.
— Тогда загляни вот сюда! Этот храм на дороге времён, по которой ты пришла, манил столь страстно?
Огромное изумрудное море миллионы лет неспешно омывает остров Киприды. Снова и снова в пене рождается любовь и красота. Тысячу лет сюда приходили мужчины за благословением богини, которое она даёт через женскую любовь.
Если ты хоть раз была здесь жрицей, то сердце всегда будет тянуть сюда. Но что мы помним об этом? Ночи страстной любви? Боль от неизбежного расставания с любимым? И новая встреча, когда твоё сердце разбито и разочарование поселилось в нём навечно? И новая надежда, которой не суждено сбыться…
Кто сидел на жреческой скамье в храме Киприды на острове любви в размышлениях? Была ли это Трейси, которая проживала воспоминания путешествий по прошлым воплощениям в храме Гластонбери, или Дженивер, искавшая своё предназначение в кругу жриц в Инисвитрин? Или это МеритМаат из “Песков Времени” бродила по тоннелям будущей памяти? А может, это всё было в сновидениях Йеруны-Милославы из “Песней Вёльвы”? Где заканчивается память одного воплощения и начинается сновидение другого?
Вне времени, где-то на краю вселенной, на солнечном острове посреди бескрайнего моря две женщины сидели рядом и держали друг друга за руки под охраной третьей, что внимательно смотрела в невидимые для людей миры и оскалив невидимые тигриные клыки, охраняла беседу двух подруг от любопытных из тонкого плана.
— Кинтия, я устала. Жизнь была долгой. Сколько мужчин было в ней? Сколько раз ко мне приходили, только чтобы удовлетворить любопытство или получить лагословение Богини?
Но мне кажется, что никто из мужчин-паломников не задумывается, что чувствуем мы, жрицы Киприды.
Каждый раз, увидев своего мужчину, ты испытываешь к нему нежность и страсть. И даже зная, что это всего лишь одна ночь, ты веришь в невозможное. Каждый раз ты молишь Богиню, пусть это будет взаимная любовь и он останется с тобой навсегда.
Но для них мы всего лишь тела, которые могут им дать наслаждение. А те, кто понимает в сакральном, ждут от нас наполнения энергией для их свершений.
Сколько девушек из-за этого сломалось и возненавидело и мужчин, и храм, и Богиню. Сколько сбросили пояс жрицы Киприды, чтобы сделать шаг в пропасть над волной и обрести покой в смерти.
Мужчинам не понять нашу боль. Они другие. Они устроены по-другому. И я не знаю, что с этим делать. Это съедает меня изнутри.
Мы всего лишь игрушки в мире мужчин. Даже приходя к Богине, они хотят её изнасиловать, сделать так, как им надо. Они не спрашивают, они просто берут. Да мы можем управлять ими, держа в руках их жезл. Но разве есть в этом наслаждение, если ты играешь человеком, с которым больше всего на свете хочется быть искренней и открытой.
Я не хочу быть больше жрицей. Ни в этой жизни, ни в других. Я не хочу больше принимать обеты и приносить клятвы богам. Я не хочу манипулировать мужчинами, используя страсть и искусство любви. Я хочу свободы быть самой собой!
Кинтия сильнее сжала ладони подруги.
— Милая Дайона. Я могу только пообещать, если мы окажемся в мире, где свобода для женщин возможна, мы вместе пройдём по этому пути. Я поддержу тебя в твоём стремлении. И если это будет примером для других женщин и облегчит их страдания, то я с тобой!
Жрец снял с шеи Дженивер тяжёлую пектораль.
— Ты захотела свободы. Так обрети же её. Сними с себя клетку-тюрьму печатей обетов храмам и клятв богам. Стань самой собой. Увидь своё величие в простоте и смирении. Познай Творящее Начало в себе!
— Я не знаю, мне страшно…
— Страшно быть самой собой?
— Но, что значит быть самой собой?
— Придёт время, и, когда будешь готова, то узнаешь, и тогда мы вновь встретимся с тобой.
— Но как я тебя узнаю?
— Пектораль. Когда ты вернёшь себе свою пектораль…
Жрица Великой Белой Богини Авалона Гвави положила ладонь на плечо Дженивер, возвращая девушку из тоннелей памяти в Инисвитрин.
— Она не может быть жрицей. Но не может и не быть ею. Что у этой девчонки в голове и на сердце?
Copyright©Эжени МакКвин 2017
Читать дальше. Глава 20. Крылья Йоля.
Поделиться в соцсетях