Обессиленная Милослава лежала на овчине, брошенной на дно маленькой лодки-долбленки.Слишком много произошло в ее жизни за последнее время. Слишком много сил ушло. Проклятие Коровницы Ильменской снято, да печать Чернобога осталась. Брата она нашли и потеряла.
Она устала. Устала от магии, от людей. Ей хотелось спрятаться на краю мира и просто жить. Не думать, что надо все время быть начеку от магического вторжения. Спокойно спать по ночам, не ожидая непрошенных гостей в сновидениях.
И еще она хотела остановится в путешествиях и осесть. И чтобы рядом с ее домом были розы. Много роз. Красные, желтые, белые. Она хотела вдыхать их аромат, любоваться их цветением. Какая-то ее часть, очень древняя глубина ее памяти, говорила ей, что она уже была счастлива там, где рядом с домом росли розы. И было много нежности, любви и покоя. Там где росли розы возле ее дома.
Покой. Сейчас она мечтала только покое для тела и сердца.
Маха сидел ближе к носу лодки. Он словно помолодел после огненного ритуала. Волхв блаженно улыбался, словно нечто очень радостное и счастливое ждало его в будущем.
Правивший на корме веслом Позвизд наоборот хмурился, словно впереди были плохие вести. Но он ловко управлялся веслом и парусом и быстрые воды несли их от свЕтых гор все дальше и дальше.
Милославе было все равно куда ее везут. Пусть Маха делает то, что знает. Она ему доверяла. Или у нее не было сил ему не доверять. Сейчас это было не важно.
Она пила подслащенную медом воду с травами и смотрела в небо, на облака, на ветки деревьев, что наклонились над рекой. В небе над ними проносились птицы. Вельва просто наблюдала, она просто присутствовала наблюдая жизнь.
Когда-то она хотела стать великой колдуньей, повидать мир, стать своей в мире богов. А сейчас…. сейчас ей хотелось просто жить, быть любимой, петь, танцевать. Любоваться миром вокруг и чтобы никакой магии ни белой ни черной. И розы. Много роз.
А Маха смотрел на нее и загадочно улыбался.
Но любое путешествие имеет завершение. Так и наша ладья пристала к берегу. Над крутым берегом высились скалы. Из них торчали три змеиные каменные головы.
-Нет, опять. — Простонала Милослава. — Опять святилище. Не могу, не хочу.
-Это не то, что ты думаешь. — успокоил ее Маха. — Это судилище. Здесь собираются, чтобы дать ответ перед волхвами в дни, когда солнце с луной встречаются. Но до таких дней, еще много времени.
А к берегу уже бежал Сновидка и радостно размахивал руками. — Приплыли, приплыли!
У костра три мужчины поднялись и прикрыв глаза от солнца всматривались в своих гостей.
Милослава с трудом вышла из лодки. Если бы ее не подхватил Позвизд, то она наверное упала бы в воду. Но к берегу уже бежали ее мужчины.
Бьярт подхватил магичку на руки и бережно отнес к пещере, у входа в которую горел костер. Но день выдался теплым. Видимо осень решила побаловать напоследок теплом. Поэтому Милослава присела на разостланную шкуру и замерла наслаждаясь солнечными лучами, пока мужчины о чем-то советовались.

-Она жива, но у нее мало сил. На ней осталась печать жертвы Чернобога. — Позвизд зло хмурился.
-Но ведь ее брат за нее пошел в огонь.
-Если бы не проклятие Коровницы, то можно было перекинуть печать на брата. Но или проклятие, или печать.Выбор был сделан.
-Маха, почему ты молчишь?
-Я наслаждаюсь своим последним днем.
Мужчины замолчали.
-Я знал. — наконец сказал Позвизд. — Знал, что этот день наступит. И даже знал когда. Но даже, когда знаешь, невозможно быть готовым к этому.
-Я рад, что мы здесь, а не в святилище и не среди моих учеников в семивратном городе. Они все ожидали, когда я буду уходить в надежде, что я передам им свою силу, свой поток. Но я обвел их всех вокруг пальца. — Старик залился смехом, как ребенок.
-Помогите Милославе подняться на ступени, что над каменными змеями. Я хочу остаться с ней наедине. Но не говорите ей. Она не должна знать. Это должно произойти без подготовки, без ведома. А потом, потом ты мой друг Позвизд соединишь ее с Вардой в брачном союзе. А вы двое будете свидетелями. Если ромеец настоит, а вельва не станет возражать, то пусть потом поведет ее под венец согласно обычаям его веры. Для нее религия больше не будет иметь значения. Дакини верят только в свет в себе, а не богам и духам. — старик улыбался словно мальчишка, которому подарили лучшую в мире игрушку.

Варда помог Милославе подняться на площадку над пещерой. А Позвизд за руку отвел слепца на каменные ступени.
Они сидели на залитых осенним солнцем камнях судилища, созданных самой природой. Обычно тут сидели самые уважаемые волхвы, чтобы разрешить споры между кназами славиний и вынести праведный суд. Но сегодня тут были только слепой музыкант и усталая женщина.
Маха улыбнулся и нежно взял Милославу за руку.
Тело Милославы затряслось. Внутри нее возникла звездная спираль, которая одним концом уходила в небо, а другим уносилась в недра земли. Ее тело и сознание взорвалось ярким светом на мгновение, а потом погрузилось в абсолютную темень. Тьму, где властвует тот, чье имя лучше не называть. И в этой абсолютной темное печать вернулась туда, откуда пришла.
А потом был мягкий свет. Свет осознания прошлого и связывающих ее обетов и клятв, которые теперь, когда они высветились можно стало снять. Не сразу, но шаг за шагом развязывать узлы. Пусть не за одну жизнь, не за одно воплощение. Есть время завязывать узлы, а есть время их развязывать. И оно пришло.

Где-то далеко, на другом краю света, в другом времени легкий корабль несся по бирюзовым водам моря. На его борту стояла женщина в белом хитоне. Легкий ветерок весело играл выбившимся из прически локоном.
Навстречу беззаботно порхающему по волнам кипрскому судну, шла тяжелая римская трирема. Под навесом сидел римский претор и держал в руках фигурку богини, величаво восседавшей на троне.
Казалось, что два корабля вот вот должны встретиться.
Три ряда весел дружно вспенивали глубокие воды моря.
Мужчина внезапно встал и впился глазами в приближающийся корабль.
-Я знаю, он там. Мое сердце знает. Поверните судно. — Женщина замахала руками, а затем бросилась к рулевому.
Но путь ей преградил старик египтянин.
-У него своя судьба, у тебя своя. Твое место в стране Кемт!
-Вы хотите, чтобы я прыгнула за борт? Я не хочу больше быть жрицей! Я хочу снять все обеты! — Дайона попыталась толкнуть старика, но тот оказался неожиданно не по старчески сильным. Египтянин схватил ее за руку.
-Ты думаешь это так легко? Принять решение и быть свободной? — глаза старика метали молнии. — Мы вернули тебе зрение. Так вот какова твоя благодарность!
Второй египтянин воздел руки в небо и зашептал древние заклинания.

Темная туча появилась из ниоткуда. Она накрыла оба судна и завертела в огромном водовороте. Прогремел гром, вспыхнула молния и ударила в кипрский корабль, расколов его словно щепку пополам.
Огромная волна поднялась и накрыла римскую трирему.
Буря стихла также неожиданно, как и началась. Легионеры выловили из воды пассажиров кипрского парусника.
-А где претор? Где Люциус?
-Куда исчезла жрица Ванессы?
Два старика египтянина сидели на корме.
-Зачем ты это сделал?
-Ты хотел, чтобы она натворила еще глупостей? Для них это был лучший выход в этом воплощении.
-Но пообещай мне, что они вновь встретятся и будут счастливы вместе.
-Обещаю. Когда-нибудь они снова встретятся и уже не расстанутся. Они будут вновь и вновь встречаться и узнавать друг друга в любом теле, в любой земле, где бы они не родились.
-И они будут счастливы?
-Это зависит только от них. 
Чайки парили над морской гладью, где волны играли венком из цветов мирта. А на дно медленно опускалась глиняная статуэтка богини, гордо восседающей на троне.

Маха закрыл глаза. Навсегда.
Милослава открыла глаза. Она помнила все. Но она знала, что будет об этом молчать до тех пор, пока не придет та жизнь, где можно будет поведать миру ее историю. Ее истории.

Как и обещал Махе, Позвизд соединил руки влюбленных Варды и Милославы с пожеланием им долгой и счастливой жизни. Их друзья сделали им богатые дары. Оказалось, что у Якова есть дом в Великой Моравии и он, чтобы хоть как-то закрыть свой долг жизни, подарил его молодоженам. А Бьярт вручил им мешочек с драгоценными камнями на безбедную жизнь. Хотя Варда пытался отказаться, мол у него и так есть наследство. Но Бьярт был неумолим. Тем более, что его дар был не Варде, а Милославе.
А Сновидка? Сновидка отказался расставаться со своим друзьями и отправился с ними в Моравию, чтобы отлить для огненной твари новую лампу и украсить ее бирюзой. Ведь негоже джинии жить в таком простом жилище. Джины ведь тоже бывают женской породы. Но… это уже другая история. И может быть, я когда-нибудь вам ее расскажу.

А много столетий спустя на горе Богит, на языческом капище, под одной из восьми ям-кострищ, что окружали когда-то идола, археологи откопали останки старика. Видимо он был очень уважаемым среди волхвов человеком, раз его тело упокоилось в столь священном месте. Под другой ямой-кострищем покоился скелет высокого мужчины, что также умер в почтенном возрасте. Кто они были, так осталось неизвестным.

Я следую по тонкой линии любви,
Что начертала встреча на заре времен,
Когда с небес упали две звезды
И я тобой, а ты был мной пленен.
Мы шли из храма в храм, из века в век,
Из страсти в гнев, от ненависти в нежность.
И ни один не догадался человек,
Что наш союз венчала неба вечность.
Истлели кости, храмы сожжены.
Давно разрушены дома, где я шептала
В ночи стихи о пламенной любви,
Ты пил янтарное вино из моих губ.
И каждый раз тебе их было мало.
Дрожащими руками, словно в первый раз,
Срывал покровы платья неумело
И находил под ним другое тело,
Но сердце узнавало, сердце пело.
И разрывали крылья небеса.
Мы вновь летали в бархате бездонном.
Там, где свершаются в мгновенье чудеса
И дышит все присутствием Творца.
Откуда мы пришли.
Где ярких звезд небесных, дом исконный.
Но раз за разом волны Леты утопить грозят,
В земной любви. И забываясь в сладостном забвеньи,
Ты снова, жадно ловишь брошенный мной взгляд,
На перекрестке в каждом новом воплощеньи.
Я рада каждой встрече, но пойми
Все это только шепот сновиденья.
Как жаль, что две звезды обречены,
Играть в любовь, в четвертом измереньи.

Copyright©Эжени МакКвин2019

Вернуться к оглавлению

Поделиться в соцсетях