Альгиса спускалась по белой дороге и плакала от злости. Ее желанная огненная тварь упала вместе с этой проклятой девкой в колодец. Столь желаемая мечта о власти над всеми славиниями рассыпалась в прах. О ее проигрыше быстро узнают все. В мире магов почта не нужна. По птиц взмаху крыла, по чертам и резам, по образинам в чарах узнают. И кто будет подчинятся магичке, что проиграла бой? Которую обошла одна, без подручных, без из верви колдунов-кудесников, какая-то северная девка?
В своей ярости она не заметила, что на мостике через реку, одна из досок вся источена острыми челюстями огромных черных муравьев. И когда княгиня зло топнула по хрупкому дереву, дощечка проломилась. Острые щепки впились в мякоть, разрывая сухожилия вщент.
Не может править тот, у кого тело изломано. Древний закон. А в славиниях уважают древние законы и никакая магия не может это изменить.
Два волхва стояли на краю скалы, что над колодцем. Маха довольно потирал руки.
-Я же говорил тебе, что все обойдется.
Позвизд грозно направил копье на мужчин внизу, что крепко держали сеть с их драгоценным уловом и величаво произнес голосом, не терпящим возражения:
-Эй вы там внизу. А ну поднимайтесь сюда и быстро. Пока вас никто не узрел тут.
Милослава открыла глаза.
-Я в Ирии?
Над ней склонились лица мужчин, которые стали ей так дороги в этой жизни.
-Вы тоже умерли и в Ирии? А где бабушка, дедушка и родители?
-Все живы и все здоровы. Твои спасители как раз появились вовремя. — Маха сидел за столом и громко сербая пил медовый напиток. — Умойся и оденься, а то твои мужчины сейчас все изольются в похоти. Дакиня, горе ты мое светлое.
-А кто такая дакиня?
-Лежит на ягье голая, три мужика кругом нее, а ее больше всего волнует, кто такие дакини. Много будешь знать… сейчас это не важно, кто такие дакини. Придет время сама упомнишь все. А пока, а ну ка все отвернитесь. Девке надо сорочку чисту на себя надеть. Нечего пялится. Ты Бьярт и так ужо насмотрелся, когда она жоною твоей была. А тебе Варда еще смотреть и смотреть, так что успеется.
А Якову, иудейцу, вообще запрет по закону вашему. Так что прикрой глаза от чужой бабы.
Мужчины отвернулись, пока Милослава быстро обтерлась тряпицей с чистой водой и надела длинную сорочку грубого коноплянного полотна.
Позвизд задумчиво поглаживал бороду.
-Я могу вас укрыть тут, но не долго. К вечеру люди соберутся, жертвы принесут. Мы с тобой Маха долгие века вместе, но незачем обычному люду знать то, что не должно.
-Иноземцам нужно убираться и чем быстрее тем лучше. Чтобы никто и не догадался, что тут чужаки были. А Милославе еще печати жертвы надо снять да и то, что ей Коровница Ильменская учудила тоже. Иначе утопит в себе своего ромейца на смерть. — Маха поставил глиняную чашу на стол, собрал крошки хлеба, что остались на столе от трапезы и закинул их в рот. Медленно прожевал и снова взял чашу, чтобы запить. Потом отер рот рукавом рубахи и произнес жестким голосом, как приказ отдал:
-А теперь слушайте меня. И сейчас вам нужно меня послушать накрепко. Не по дороге, а с другой стороны есть тропа, давно заросшая. Но дикие звери по ней шныряють. По ней пойдете. Внизу вас ждать будет малец, что у кузнеца в Плиснесько крутился, Сновидка. Он вас отведет туда, куда ему велено. А не послушаетесь в этот раз, то сгинет ваша баба навеки вечные. Не сон ужо мои слова. Поняли?
Мужчины хором тихо ответили:
-Да.
-Милослава останется на ночное приношение. Только она сама и огонь могут очищение провести.
Капище, что ныне древнее, когда-то было устроено на месте, что задолго до славян свЕтым было. Валы тогда насыпали высокие — женские руки. Да не простые то были женщины, а сильные воины. Мужским богам не кланялись. Своей Деве святилища ставили. Деве воинственной, деве грозной.
Не ступала нога мужская в святилище. Пока одна из них не влюбилась на беду и не привела сюда своего возлюбленного, чтобы спасти от разгневанных своих сотоварок.
Убили обоих жрицы амазонок. И ушли девы с испоганенного, по их мнению, места. Сожгли дотла храм. А валы так и остались.
И когда пришли сюда другие народы, то и они ощутили силу места этого. Свое капище тут поставили. И силу места, энергию его воинственную и они учуяли. Но не Деву увидели они по привычкам своим, а Бога Воинов, что жатву свою в бою собирает.
Не темен бог Чернобог, но и не светел. Его пища, его жертва те кто в битву идут, с мечом или магией.
Потому женщинам тут места и нет. Нет тем, кто детей поднимает да мужей своим телом радует. Но разве исчезла кровь амазонок, что по долам на конях скакали много веков назад? Ведь дочерей они рожали и воспитывали. А те силу и отвагу дальше передавали.
Исчезли девы воительницы, стали легендою. Но кровь их, в жилах течет народов, что наследниками их стали. Может потому столь много женщин славянских племен не боятся меч в руки брать, в бой идти и наравне с мужчинами бьются в битвах. И Богиня амазонок тоже не исчезла. Остались в летописях строки о Воительнице Небесной, что несли на своих знаменах воины славянские. А с приходом христианства функцию покровительницы воинства приняла на себя Богоматерь. Именно к ней обращаются воины. А для казаков-запорожцев так она и совсем стала главной покровительницей. И храмы свои они посвящали именно ей. И ставили их на капищах женщин-воительниц древних.
Так кому же на самом деле посвящено это капище было? Мы об этом можем только догадываться.
Примечания:
- Многие славянские капища, особенно там где есть валы, стоят на месте святилищ скифского периода.
- О славянской богине войны мы можем найти упоминание у Титмара из Мерзебурга, 7 часть, стр. 64 «А лютичи, возвращаясь домой, в гневе сетовали на причиненное их богине оскорбление. Ведь некий вассал маркграфа Германа камнем продырявил её изображённый на знамени образ; слуги их, с возмущением поведав о том императору, получили в качестве возмещения 12 талантов. А переходя возле города Вурцен широко разлившуюся Мульду, они потеряли, вместе со славной свитой из 50 воинов, второй образ богини. Оставшиеся в живых, придя домой со столь дурным знаком, хотели, следуя побуждению злых людей, отказаться от службы цезарю; однако, позже, согласно общему решению и совету их знати, они переменили своё мнение.» Византийские же хроники упоминают, что во время войны с князем Святославом греки находили на поле боя среди павших русских воинов переодетых женщин (Кедрен, II, 407 — см.: Эллис-Дэвидсон, 1976, с. 114–115). Так же, о славянских женщинах, принимавших участие в осаде Византии, сообщает патриарх Никифор (Чичуров, 1980, с. 160–161). Так что у славян был не только Перун, как бог войны. Но и Богиня войны, имя которой до нашего времени не дошло. И это реальность, а не всякие там лады-ладования, придуманные современными сказочниками.
Copyright©Эжени МакКвин2019
Читать дальше. Глава 67. Жертва огню.
Поделиться в соцсетях